- Входит в нашу сферу?
И полковник молча кивнул головой.
- Вот гады!.. - спустя несколько минут пропел Славка с той душевной интонацией, которую он легко усвоил в украинских селах у сердобольных, певучих от душевности молодаек. - А скоро ль наши из десанта вернутся? - спросил он еще по какому-то, одному ему понятному ходу размышлений.
- Думаю, что уже поджидают нас впереди, в штабе, - коротко ответил Батагин.
В этот вечер приятели встретились.
Перед ними на большом столе, за которым только что отужинали ординарцы, были разложены фотографии. Синий плюшевый альбом, испачканный мазутом, изучался под лупой.
- Так ты считаешь, что об этой твоей находке не нужно знать полковнику? - допрашивал с пристрастием младший лейтенант.
- Даже и не думал об этом.
- Но, может, ты думал, откуда и как на турецкой границе в железнодорожной канаве очутился семейный альбом из царской России, с видами Ярославля и его соборов?
На такой прямой вопрос Бабин действительно не мог ответить.
Всего три часа, как он прилетел из десантной операции, разыскал штаб фронта, уже находившийся с войсками на дорогах Болгарии, дождался Шустова - и вот опять препирательства… Теперь, под влиянием Славкиной мнительности, радисту тоже стала казаться подозрительной его собственная находка. Там, на полустанке, это даже не приходило в голову.
Все началось с того, что никакой радиостанции в поезде обнаружить не удалось. Может быть, она осталась на чердаке в посольстве? Утром Бабину делать было нечего. Болгары на дрезине повезли в столицу тело подпоручика Георгиева. Наши десантники дали прощальный залп из автоматов. Потом всю фашистскую компанию с ее бумагами погрузили на самолеты и по воздуху отправили в штаб. Майор Котелков продиктовал Мише шифровку. Радиопередатчик был установлен в доме, где погиб Атанас Георгиев. Усевшись у аппарата на кухне, на низенькой скамеечке у окна, Миша слушал шум горного потока и скучал.
Котелков приказал ему и еще двум автоматчикам собрать на путях и в вагонах весь бумажный сор - до последнего клочка. Миша обрадовался занятию.
Тут-то, в канаве, возле железнодорожного полотна, он и нашел плюшевый альбом. Присев на травку, он заглянул в него, и первое, что совершенно ошеломило его, - это Ильинская церковь. Даже во сне Миша Бабин узнал бы среди всех архитектурных ансамблей этот прекрасный памятник ярославского зодчества XVII века, хотя бы потому, что мать его работала экскурсоводом в Ильинской церкви, и в детстве Миша бывал там так же часто, как у себя дома. Ярославль - его старинные церкви: Иоанн Златоуст в Коровниках, Никола мокрый, и монастыри, крепостные башни и звонницы, - родной древний город глядел на Бабина с каждой страницы.