Обнаженная девочка лет семнадцати, хотя ее возраст сложно было определить из-за синяков, которые покрывали все тело. Самый большой синяк – над полностью заплывшим правым глазом. Фиолетового цвета, который жутким образом гармонировал с лиловой прядью в волосах длиной до подбородка.
Она была маленькая и полноватая, но небольшой избыточный вес подходил к ее пухлым губам, которые когда-то наверняка счастливо улыбались, пока турфирма по имени судьба не отправила ее в ад, вручив билет в одну сторону.
За плечами у нее почему-то болтался маленький потертый кожаный рюкзак. Кроме ошейника с заклепками и рюкзака, на ней ничего не было.
Девочка передвигалась на четвереньках и все равно потеряла равновесие, когда женщина потянула за поводок. Она хотела ухватиться за край стола, но Нана ударила ее концом поводка по пальцам.
– Фу! – приказала она.
Среди сидящих за столом прокатился шепот. Бен прочел многое в глазах своих соседей: волнение, нервозность, предвкушение, напряжение, ожидание, возбуждение.
Но не сочувствие. Ни у кого.
– Это Ленка, – объявила Леди Нана. – Она из деревни Трокавеч недалеко от города Пльзень.
Она сняла рюкзак с голой девушки и сразу перешла к делу:
– Господа, ваши ставки, пожалуйста.
– Пять тысяч, – сказал мужчина, сидевший ближе всех к Леди Нане. У него был низкий голос, который наполнил комнату, как дым. Мужчине на вид было около шестидесяти, его черные, покрытые гелем и зачесанные назад волосы блестели в свете канделябров.
Рядом с ним сидел мужчина помоложе, который нервно теребил безымянный палец, на котором, видимо, еще недавно было обручальное кольцо. Он повысил ставку до шести тысяч. Леди Нана с довольным видом кивнула, а Бен лихорадочно соображал, что хотят купить присутствующие.
Если названные суммы предполагались в евро, из чего он исходил, то речь не могла идти только о сексе – слишком дорого, даже если девочка была несовершеннолетней. К тому же Нана говорила об игре, хотя это слово могло быть синонимом для всего мерзкого, что мужчины могут совершить с женщиной: изнасилование, истязание, пытки, унижение.
Смерть?
Оглушенный страхом, он поискал глазами камеру на темных сводах – и действительно нашел. То, что он сначала принял за детектор дыма, оказалось объективом «рыбий глаз», который снимал это жуткое действо.
Он должен стать свидетелем убийства?
Незнакомец, который дергал за невидимые нити, заманил его сюда, чтобы у толпы была еще одна причина преследовать его?
Бен не нашел ответов на все эти невыносимые вопросы, когда очередь дошла до него и нужно было назвать свою ставку. Как и хорек до этого, он сказал «четыре тысячи пятьсот», потому что, по всей видимости, смысл «игры» не заключался в том, чтобы предложить более высокую цену.