— Джерри заверил нас, что вы с Алексом Петроу не знакомы, но мы знаем, что это не так. — Кэти выждала некоторое время, потом спросила: — Ну, что вы на это скажете?
Эррол глубоко вздохнул, пожал плечами и вскинул брови, как бы недоумевая, почему этому вопросу придается такое значение.
— Ну, сталкивался с ним пару раз в пабах. А что?
— В каких пабах?
Он назвал «Веселый Роджер» и еще два заведения в Кроубридже.
— Вы стали близкими друзьями. — Кэти произнесла эти слова так, что их следовало рассматривать скорее как утверждение, нежели как вопрос. Эррол вспыхнул и надул щеки.
— Ничего подобного! Эти ваши лживые инсинуации…
— Неужели вы никогда не думали о том, что он, возможно, болен СПИДом?
Она прибегла к нечестному приему, знала об этом и чувствовала себя довольно мерзко, но ей до черта надоело говорить стереотипные фразы и разыгрывать из себя робота.
Эррол побелел и на секунду приобрел такой вид, что можно было подумать, будто он вот-вот выпадет из кресла.
— Господь Вседержитель! Матерь Божья! — выдохнул он. — Но ведь он не болен, нет? Скажите скорей, он не болен?
Кэти уперлась в него взглядом, некоторое время смотрела на него в упор, потом тихим голосом сказала:
— Нет, не болен.
У него покраснела шея, а потом кровь бросилась ему в лицо.
— Ах ты, сучка, — прошипел он, сверкнув глазами, на которых выступили слезы. — Какая же ты, мать твою, сучка!
Придя в чувство, он рассказал полицейским о своей связи с Петроу, отозвавшись о ней как о «временном увлечении», которое, по его словам, прошло две недели назад, когда он обнаружил, что у молодого грека есть другой любовник.
— Кто он?
— Не знаю. Как-то вечером он довольно небрежно мне об этом сказал. Я был потрясен.
— Как вам удавалось скрывать ваши встречи от Джерри?
Эррол опустил голову:
— Пару раз в неделю я езжу в гимнастический зал в Кроубридже. Джерри нравится, что я стараюсь держать себя в форме. Там я и встречался с Алексом. Мне не хочется, чтобы Джерри об этом узнал, сержант. Это сделает его… хм… несчастным. Разве он этого заслуживает?
Кэти пожала плечами. Чувствовала она себя отвратительно.
— Не мне об этом судить… Расскажите лучше, что произошло в воскресенье.
— Стефан Бимиш-Невилл позвонил мне в воскресенье утром. Он настаивал на встрече, и я предложил ему приехать во второй половине дня в магазин. В это время по телевизору должны были показывать одну старую картину, которую Джерри очень хотел посмотреть, поэтому я надеялся, что он за мной не увяжется.
— Вы знакомы с доктором?
— Да. Я осуществляю поставки в магазин, а также довольно часто езжу вверх по дороге в клинику. Я встречался с ним несколько раз за последние годы. Так или иначе, но он узнал обо мне и Алексе. Он хотел, чтобы я пообещал ему держаться от него подальше. Поначалу я думал, что его заботит репутация клиники или что-нибудь в этом роде. Но он вдруг пришел в ярость: не поверил, что мы с Алексом расстались. Только чуть позже я осознал, что он ревнует.