Деревня оказалась жилой. На улице возились ребятишки, рыбаки сортировали дневной улов. Обычные люди. Дома, правда, странные: стоят на высоких сваях. Видимо, чтобы во время разлива озера их не затопило. Вдоль берега развешены сети, много лодок. Тут же коптится рыба. И голова сразу же закружилась от аромата.
Пришедших встретили спокойно: без особой радости, но и не настороженно. Удалось договориться насчет ночлега и ужина: путников к себе на постой взял старшина деревни. Его дом выделялся: самый большой и богатый. Крыша не из камыша или соломы, а черепичная. В окна вставлено стекло, а не слюда. Да и сама постройка высокая, так что входишь, не нагибая головы.
Конечно, в рыбацкой деревне главное угощение – рыба. Уха, рыбный суп, рыба жареная, сушеная, запеченная в печи. А еще пирог с рыбой и луком. От одного аромата слюни потекли, а в животе заныло. Как же они проголодались! Только Хухэ еде не обрадовался: ему лишь фрукты и мясо подавай, к прочему он равнодушен. Понюхал и отошел.
Глеб заплатил оговоренные деньги. Хорошо, что небольшой запас у них есть, можно не попрошайничать. Жена сельского главы тут же погнала путников мыть руки: видимо, для всех женщин чистота превыше всего. Выстроилась небольшая очередь к умывальнику. Мёнгере пропустили первой – она же девушка.
За столом почти не разговаривали – набивали животы, хотя хозяев распирало от любопытства. Непонятно, каким усилием воли они не отобрали у путников тарелки с едой и не замучили расспросами. По одним переглядываниям стало ясно, как хозяевам хотелось узнать всё про Глеба и его попутчиков. А уж фенек вообще вызвал повышенный интерес – ручных лис здесь не видели.
Да еще односельчане постоянно заглядывали, как бы невзначай. Так что к концу ужина в доме было не продохнуть от гостей. Часть расселась по лавкам, а часть столпилась возле стен. Хорошо, что Глеб не стеснительный, привык выступать на публике. Вот и с едой справился. А Пришу было не по себе. Зато Мёнгере держалась достойно, но у нее опыт за спиной – целым городом правила.
…Интересно, а вот если бы на месте Эльскура был Глеб, то что? Аврора бы сразу, конечно, отказалась. Она и на экзамене за него не заступилась. И потом не поддержала. А Мёнгере? Сдала бы она его на волю богам или нет? По ней не поймешь. Человек настолько привык прятаться за внешней невозмутимостью, что не разберешь, какой он на самом деле. Лишь изредка Мёнгере дает волю эмоциям. И тогда вспоминаешь, что она, в первую очередь, девушка, а не только бывшая правительница. Черт! Что за странные мысли в голову лезут?