На этот раз шторм грянул не сразу, и как-то вроде бы нерешительно; но в разных углах площади все громче и определеннее раздавалось: «Смерть! Смерть!» — ив конце концов сборище загремело еще грознее, чем прежде.
— Дан, я боюсь…
— Вот теперь обозначилось направление, понимаете?
— Кто бы мог подумать: в наше время, во вполне цивилизованной стране, с традициями…
— Диалектика, — усмехнулся Милов, — единство противоположностей, и новое вызревает в недрах старого, устойчивого как будто… Довольно противный голос, кстати.
— …Не месть и не расправа — наша цель, но уничтожение всего того, что угрожает жизни. Все, что принесено извне в нашу жизнь, в наши дома, на улицы, в леса и поля, реки и озера той болезнью, которую именуют научно-техническим прогрессом — все это подлежит уничтожению. Долой! Долой все то, что, как нам по нашей наивности казалось, делает нашу жизнь удобнее, комфортабельнее, приятнее! Ибо все это, братья, действительно делало удобнее — но не жизнь нашу, а смерть, нашу с вами и всех тех, кому надлежало прийти от нас — после нас. Поэтому — не надо жалости! Не надо сомнений! Чистый воздух, чистая земля, чистая вода, чистый народ!..
— Дан, вы понимаете, что это значит? Это же призыв разгромить Центр и расправиться…
— Чего уж проще.
— До сих пор я надеялась, что дети послужат защитой, те, что у нас в Центре: это же их дети! Но теперь… Дан, они ведь, по сути, решили принести их в жертву, раз объявили здесь, что они здоровы и благополучны, что там их больше нет. И Растабелл среди них, вот этого я не могу понять…
— Почему?
Ответа он не получил; почувствовал, что кто-то оттесняет Еву от него, насколько это было возможно в плотной толпе. Не размышляя, Милов резко двинул рукой, почти наугад. Но в этой каше нельзя было ударить как следует, и кулак лишь скользнул по чьей-то скуле. Ева, изловчившись, перехватила его руку.
— Дан, милый, это же Гектор, из Ю-Пи-Ай, это свой… Гектор, это Дан Милов, из России. Гектор, кто это вас так? Дан не мог…
— Простите, Гектор! — заорал Милов, чтобы перекричать толпу. — Я было решил…
— Пустяки, Дан, то ли бывает. Вы от кого?
— Нет, я тут в общем случайно.
— Жаль — обменялись бы информацией. Вы понимаете, что тут происходит?
— Догадываюсь. А вы?
— Меня потрясло чудо с детьми: за несколько часов…
— Чистый блеф. А меня — то, что он сказал о плотине.
— К сожалению, правда. Я успел доехать до самой воды…
— Действительно — потоп?
— Прямо по Писанию. Я кое-что повидал в жизни; но тут мне, откровенно говоря, стало не по себе.
— Что на дорогах? Везде так?
— Туда доехал благополучно. А на обратном пути меня остановили, отобрали машину и подожгли, да и мне дали по скуле за то, что вылез не сразу. Так что вы не оригинальны.