– Так, стоп. Ты охренел вообще? Мне, чистильщику, сообщаешь, что намерен обратить девок в упырей?
– Ну ты подумай только! Чего им ловить в человеческом виде? Всяким Игорькам за копейки минет делать? А мы их к делу пристроим, торговые точки дадим, там, глядишь, денежку заработают, и ресторанчик откроют или там клубешник опять же…
– Иван, а может, правда?.. – спросила Маша, с сочувствием глядя на проституток. – Ну что им, бедным, делать…
– Это называется соблазн! – твердо ответил я. – Искушение от лукавого. Ему не надо поддаваться.
Вышел из машины, открыл заднюю дверцу, выволок китаянок:
– Идите отсюда, и больше на глаза не попадайтесь!
Девчонки постояли, похлопали глазами и вошли обратно в подъезд. Видимо, решили вернуться к Игорьку.
Я вывел машину со двора.
– Отказ от проституции соблазн, а две шлюхи в детских юбочках – это, значит, не соблазн, – пробормотал Чонг. – Это, видимо, благодать божья…
– Ладно, уймись, софист несчастный. – Честно говоря, меня самого смущала эта логическая нестыковка. – Ты лучше вот что скажи: Игорька загипнотизировал?
– Типа того, – небрежно бросил Чонг. – Магнетизм киан-ши.
– Так может, нам и следствие незачем проводить? Давай ты всех замагнетизируешь, и инфу узнаешь.
– Ванюська, – обиделся китаец. – Тебе же лучше других должно быть известно: далеко не каждый поддается вампирскому магнетизму. Чем сильнее человек, тем меньше он подвержен внушению. Вот, например, Александру Катынину я обработать не смог, как ни старался. А уж показать какую-нибудь картинку можно только самым слабым.
– Как сегодня Игорьку? – спросила Маша.
Чонг довольно ухмыльнулся:
– Я ему предстал в образе зеленого черта. А тех мартышек в бантиках просто зомбировал, чтоб подыграли. Так что, Ванюська, чем могу, тем помогаю расследованию.
Юлия Антонова содержалась в обычной городской психиатричке – старое здание, никакого особого комфорта, серость, уныние и бугаи санитары. Сразу становилось видно, как ею дорожит супруг. Зато в бюджетной клинике проще объявить недееспособной…
Договориться о встрече с больной оказалось легко – сотня баксов в карман санитару, и нас провели в палату.
– Осторожнее, она буйная. Может быть опасной, – буркнул парень и вышел.
Мог бы и не предупреждать. Интересно, какую опасность могла представлять хрупкая женщина в смирительной рубашке? Она сидела в углу, исподлобья смотрела на нас. Очень красивая и очень молодая, несмотря на грязные волосы, синяки на лице и безумное выражение глаз.
– Сколько ей? – присвистнул Чонг. – Муж говорил, вроде хорошо за сорок. А выглядит на двадцать пять от силы.