Тогда Эйлин не почувствовала испуга, но этой ночью она снова велела Дейву остановиться прямо напротив дома Ундото, так чтобы офицер и его люди не могли увидеть экипаж, когда будут входить или выходить из своего дома.
Минуты шли.
Напряжение росло, и Эйлин ощутила, что по ее нервам, как по натянутым струнам, пробегает дрожь предвкушения.
Она заерзала на сиденье, но потом заставила себя успокоиться и снова сосредоточилась на доме Ундото…
Внезапно левая дверь экипажа распахнулась.
Эйлин вздрогнула. Сердце подскочило к самому горлу.
От неожиданности лошадь сделала пару шагов, экипаж дернулся, потом снова остановился.
Прежде чем Эйлин успела сообразить, что происходит, она направила пистолет в грудь того, кто стоял в дверном проеме.
Света луны, освещавшего улицу, было достаточно, чтобы увидеть…
Вот это грудь!
Эйлин понятия не имела, откуда в ее голове вдруг возникла эта совершенно неуместная и бесполезная мысль, но… о мой бог!
Как будто откуда-то издалека до нее донесся голос Дейва:
– Эй… этот экипаж занят.
– Я знаю. – Голос был глубоким, с низкими властными нотками. – Мне хотелось бы перекинуться парой слов с вашим пассажиром.
Зачем? И кто он, черт возьми, такой?
Эйлин знала, что подобные вопросы требуют немедленных ответов, но она до сих пор не могла отвести глаз от того, что видела перед собой. Человек, бесцеремонно нарушивший ее уединение, был одет в легкую куртку поверх свободной рубашки. Куртка была расстегнута, и его грудь, едва прикрытая тонкой тканью рубашки, представала ее широко распахнутым глазам во всем своем великолепии. За последние часы Эйлин привыкла к темноте экипажа, и лунного света снаружи оказалось более чем достаточно, чтобы не просто увидеть, а как следует насладиться этим весьма впечатляющим зрелищем.
Оно завораживало.
Сердце Эйлин как-то странно запнулось, а потом застучало еще чаще.
Не в силах вымолвить ни слова, она моргнула и тут поняла, что он – кем бы он ни был – увидел в ее руках пистолет и благоразумно замер на месте.
У нее возник соблазн воспользоваться этим, чтобы продлить удовольствие, но осторожность взяла верх.
Прежде чем к ней вернулся дар речи, мужчина медленно нагнул голову. Схватившись одной рукой за дверной проем, а другой за ручку двери, он заглянул внутрь экипажа. Потом отвел взгляд от пистолета и посмотрел в лицо Эйлин. Пару секунд он внимательно разглядывал ее, потом скользнул глазами по ее волосам и наконец уставился ей в глаза. Его плотно сжатые губы разомкнулись.
– Мисс Хопкинс, как я полагаю?
Тон мужчины заставил Эйлин ощетиниться.
– Вы полагаете, сэр? – с ледяным презрением произнесла она. – Закройте дверь моего экипажа и убирайтесь.