У Владыки богов были серебристые волосы и величественная борода. Его черные глаза были бездонны. С плеч спадала длинная белоснежная мантия. В руке он держал посох, Косу Смерти, – оружие, которого не было даже у Люсьена.
Он был высок и строен, немолод, но от него исходила удивительная сила.
Парис не осмеливался встать. Он склонил голову, его сердце едва не выпрыгивало из груди. Кронос и в самом деле пришел.
– Благодарю за то, что снизошел до меня.
– Я сделал это не ради тебя. А… из любопытства.
«Будь осторожен».
– Если это нравится тебе, то я рад.
– Это не нравится мне. Не люблю загадки.
Плохое начало.
– Приношу искренние извинения, что побеспокоил тебя, Владыка.
Кронос усмехнулся, усмешка была сухой, но в ней больше не было гнева.
– Вижу, за несколько тысячелетий ты кое-что узнал о выдержке и дипломатии.
– Но это заслуга не олимпийцев, – ответил Парис. У них с Кроносом было нечто общее – враги. Общая ненависть.
Как он и ожидал, эти слова привели в восторг нового Верховного бога.
– Зевсу всегда было далеко до меня. – Кронос шагнул вперед, источая аромат звезд и неба. – Я рад, что ты это понимаешь.
Парис опустил взгляд на ноги Верховного бога, видневшиеся из-под роскошной мантии. На его ногах красовались сандалии, из которых выглядывали ногти, похожие на когти, совершенно не вязавшиеся с благородным видом Кроноса.
Возможно, они не так уж сильно и отличались друг от друга, бог и демон.
Кронос обошел вокруг него, но не прикоснулся к нему.
– Ты – Парис, с большим нежеланием хранящий в себе демона Разврата. Сочувствую твоему демону, потому что хорошо знаю, каково это – лишиться свободы.
О да. Они похожи.
– Тогда ты хорошо знаешь, что значит страдать.
– Да. – Еще одна пауза. Кронос провел ладонью по волосам Париса. – Ты призвал меня, потому что желаешь избавиться от своего демона?
Одним лишь взмахом руки Кронос мог разделить человека и зверя. Но если он это сделает, Парис умрет.
Парис совсем не помнил, какой была его жизнь до появления демона. Да, он хотел покоя. Да, он хотел свободы воли, хотел, чтобы о его мыслях никто больше не знал, но Разврат уже стал его второй натурой.
– Нет, мой господин, – сказал он в конце концов.
– Мудрый выбор. Меня это радует.
– Я твой слуга и создан для того, чтобы радовать тебя.
Кронос усмехнулся:
– Отлично сказано.
Парис не поднимал головы, глядя, как его кровь запачкала край царской мантии. Ему показалось, что пятно приобрело форму сердца.
– Должен признаться, я ожидал…
– Монстра?
– Да. – Он не осмелился солгать. Все это было слишком важно. – Я подумал, что ты с удовольствием покончишь с Владыками.