– Умер? Нет. Он бросил нас за некоторое время до поездки. И завел другую семью. – Эта потеря опустошила ее. Она ведь боготворила его. Ну, или, по крайней мере, считала хорошим и добрым человеком. Но он бросил ее, словно она не имела для него никакого значения. – Мама сказала, что у него кризис среднего возраста.
– Мне очень жаль.
– После этого мои бабушка и дедушка, мамины родители, помогали маме растить нас с сестрой. Дедушка заменил мне отца, поэтому я так тяжело переживала его смерть.
– За свою недолгую жизнь ты пережила много потерь.
– Да. – И она не хотела потерять и Рейеса. Она не хотела этого, пыталась сопротивляться своим чувствам, но каким-то странным образом он стал для нее важнее всего на свете. – Теперь твоя очередь рассказывать.
Он помолчал. А затем сказал:
– Дай мне подумать.
Даника повернулась на бок. И снова простыня коснулась ее тела, странным образом напоминая, что очень красивый и сексуальный мужчина лежит совсем рядом с ней. «Странно. На мне тенниска, а простыня сделана из обычного хлопка. Но я почему-то чувствую, что лежу обнаженной на шелковых простынях». Однако горячее желание по-прежнему переполняло каждую клеточку ее тела.
– Расскажи мне о других своих девушках. – Это поможет немного остудить ее пыл. Но затем до нее вдруг дошел смысл сказанного, и Даника поторопилась добавить: – Я сказала о других девушках, но это не значит, что я считаю себя твоей нынешней девушкой, и я никогда ею не была. – Боже, ну и тему она выбрала для разговора.
Он вздохнул, и Данике показалось, что она ощутила мятный аромат его дыхания.
– Я пытался заводить женщин. Двух.
Двух? Шлюхи! «Эй, подруга. Притормози».
– Заводить? Что это значит?
– Вступать в отношения, – пояснил он.
– И что произошло? – Неужели они свалились с лестницы и разбили свои уродливые физиономии? Ревность совсем ее не украшала, поняла Даника.
– Проведя пару недель в моей постели, они начинали бросаться на всех, кто попадался им на пути. Я уже рассказывал об этом, но не упомянул, как радостно они при этом смеялись. Причиняя боль невинным людям. Избивая, царапая, мучая их. Даже нанося ножевые раны.
Даника ощутила раскаяние в его голосе.
– И ты считаешь, что виноват в этом?
– Я знаю, что так и есть.
– Возможно, такова была их природа. А ты просто разбудил их скрытые желания. Возможно, тебя подсознательно тянуло к таким женщинам, потому что ты знал, что они не сочтут твои вкусы в постели… отвратительными.
Он помолчал. Затем ответил:
– Может быть. – И на этот раз в его голосе прозвучала надежда.
Надежда. Но она не станет размышлять над этим. Только не сегодня ночью.