В понедельник Леня со своей верной спутницей и боевой подругой Лолой заблаговременно прибыл в аэропорт. Лола в униформе сотрудницы авиакомпании устроилась за пустующей стойкой регистрации, а Маркиз под видом служащего аэропорта направил к этой стойке немолодую озабоченную даму.
Все остальное прошло как по маслу, и вскоре чемодан деловой дамы вместе с кинжалом был у Лени в руках.
Леня Маркиз припарковал машину возле своего дома. Настроение у него было самое радужное. И погода сегодня была под стать его настроению — на чистом бледно-голубом небе сияло весеннее яркое солнце, с крыш звонко капало, в лужах блестели разноцветные бензиновые разводы. Осторожно выбирая место, куда поставить ногу, Леня загляделся на веселые звонкие ручейки. Ему захотелось вдруг, как в далеком детстве, повозиться в весенней воде, делать на ручейках запруды из камушков и щепочек или, наоборот, прорывать ходы и пускать бумажные кораблики с оловянными солдатиками на борту.
Он вдохнул бодрящий воздух. Весной отчего-то всегда вспоминается детство.
У своего подъезда Маркиз сердечно раскланялся с соседкой Маргаритой Степановной, чей любопытный хомяк Персик изредка по неизбывной тяге к приключениям выбегал на площадку и даже один раз — страшно сказать! — заскочил к ним в квартиру. Кот Аскольд воспринял его появление как дар свыше. Леня тогда спас хомяка ценой жутких ран, нанесенных когтями рассвирепевшего кота, за что Маргарита Степановна была благодарна ему по гроб жизни.
— Леонид, передайте Лолочке, что я достала бофенаку, — сказала Маргарита.
— Что-что? — От удивления Леня едва не выронил ключи. — Как вы сказали?
— Бофенаку, — уверенно повторила Маргарита Степановна. — Лола в курсе, она вам объяснит.
Леня пожал плечами и вошел в подъезд.
Он открыл дверь своим ключом, шагнул в прихожую и тотчас же наклонился к большому угольно-черному коту, который, аккуратно обернув лапы хвостом, сидел на коврике у двери. Кот был хорош — в меру пушист, с белоснежной ма-нишкой.
— Аскольдик! — привычно умилился Маркиз, он всем сердцем обожал своего кота.
Кот выразительно мигнул изумрудными глазами, как светофор на перекрестке, и произнес басовитое: «Мурм-м», что, несомненно, означало приветствие.
Подул ветер, поднимаемый птичьими крыльями, и в прихожую влетел большой разноцветный попугай. Попугая звали Перришон, как-то морозным зимним днем он влетел в раскрытое Лолой окно. Потом Леня долго допытывался, с чего это ей вздумалось раскрывать окна в такой мороз. Лола отмалчивалась, но наконец призналась, что у нее сгорели оладьи, потому что она отвлеклась на разговор по телефону. Несмотря на объявления, вывешенные Лолой в подъезде и в ближайших окрестностях, никто не спешил признавать в попугае своего.