Так что Вий послал своих самых главных бояр в народ объявить, что, если кто-то среди них будет служить в его армии, он пошлет их обратно домой, когда закончится срок службы. Домой, в Жизнь, к родному очагу, родной крови, к привычному труду. Он лгал, и они знали, что он лжет, но мертвые могут долго прожить на таких «завтраках». Царю Смерти уже мало было засушить зерно или сгноить людей заразой. Он хотел напасть на корень всего, что ненавидел, – на Царя Жизни. В конце концов, почему он должен довольствоваться объедками со стола живых? Почему его не ценят так, как брата? Почему бы Империи Мертвых не возвыситься над любой земной державой?
И они раздирали улицы Буяна на кусочки. Территория Смерти прирастала на сантиметр каждый день, территория Жизни отступала. Но на следующий день территория Жизни прибывала снова, а Смерть отступала. Когда ряды Вия пополнял убитый на французском фронте или на германских равнинах, полежать спокойно ему не удавалось. Только для того, чтобы просто пройти по Скороходной улице, приходилось безумно метаться между клочками света и тьмы. Вон тот булыжник занят врагом, коснешься его хотя бы мизинцем – и на тебя тут же спустят всех собак. Скоро Буян превратился в страну танцоров, скачущих, кружащих и крадущихся, чтобы оставаться на своей земле, не поскользнуться, не оставить ни ноготка, ни волоска на территории Вия.
В эти дни Царица Соли объявила нейтралитет. Она не принимала ничью сторону. Она горевала и плакала над городами мира людей, где чувствовала себя дома, где в своей бледной гостиной устраивала домашние спектакли с назидательными пьесами и дрессировала голубей. Но даже там Страна Мертвых пробивалась в щели – мужчины и женщины падали замертво на улицах, угодив ногой, сами того не зная, в тот невидимый бездонный мир. Царица Соли защищала города как только могла, бесконечно посыпая солью своего тела снежные дыры, через которые сочилась Смерть. Каждый раз, когда она видела, как старая бабушка подслеповато бредет по улице не разбирая дороги, Царица Соли кидалась впереди бабушки, чтобы поддержать ее, дать ей хлеба с солью, поставить ее на верный путь. Вскоре Царь Смерти возненавидел ее даже больше Царя Жизни и послал своих старших бояр – у каждого пасть, что у крокодила, и крылья увешаны бряцающими ножами, – чтобы порезать ее на куски и разбросать эти куски по всей России так, чтобы уже никогда ее не собрали обратно.
Убить Царицу не так легко. Но Вий взял наглостью, его бояре отрубили ей руки-ноги-голову и бросили ее кокошник, вырезанный из кристалла соли, с огромной высоты, чтобы тот разбился. Без нее города начали голодать и падали в руки Вия огромными снопами – не только человечьи души, но и разбомбленные в пыль оперные театры, квартиры, вырванные из домов взрывом, и фабрики, сметенные огненным смерчем.