– Ты не так поняла, Маша. Это фейк. Я люблю тебя и только тебя, – хрипло ответил Алёша.
– Почему мне не верится? Может, из-за того, что я видела по телевизору? Ты опозорил меня перед всей семьёй. Спасибо… – И Маша сорвалась на крик: – Как ты мог?! После того, как один за другим меня предавали друзья: Юра, Катя, Лёня, Вика… я осталась с тобой. Я думала, ты единственный, кому можно верить! Я верила тебе! Несмотря ни на что! Я верила! Я любила! А ты предал меня? Снова?
– Штальманн решил меня перехитрить. Но он получит своё, – удручённо пробормотал Алёша. – Я исправлю этот бред. Я люблю тебя. Всегда. В настоящем времени.
– Я не хочу больше объяснений, секретов, измен. Я устала. – Маша выронила телефон и уставилась в одну точку, думая, что сойдёт с ума.
Когда она подняла голову, родители так и сидели на своих местах, боясь заговорить. Даже папа.
– Не бойтесь, я плакать не буду, хватит, – сказала она. – А давайте досмотрим шоу.
– Не надо Маша, зачем себя мучить? – тихо произнесла мама.
– Дочур, давай лучше отвлечёмся, может, поговорим или… кино? – с неестественной улыбкой предложил папа.
– Ну что ты, – ровным холодным тоном ответила Маша. – Не будем пропускать первое шоу страны. Такая интрига. – И ткнула кнопку на пульте. – Вы как хотите. Я никого не заставляю. Если что, я могу и на кухне посмотреть. Интересно, какое у него будет лицо. И будет ли он так же восхищённо улыбаться.
Родители ничего не ответили, но не ушли, не желая оставлять дочку одну.
Экран окрасился синим на секунду, и появилась отметка канала в верхнем углу. В том же ультрамариновом платье ведущая улыбалась, дежурно сверкая изумительно белыми зубами: «Благодарим наших спонсоров – компанию «Нью Ар энд Джи». С товарами от «Нью Ар энд Джи» вам всегда будет комфортно! А теперь приглашаем всеми любимого… Алексея Колосова. Он исполнит для вас песню: «Только любить».
Девушки в зале завизжали, будто над ними загорелся потолок. Под гром аплодисментов на сцену выбежал Алёша в обтягивающих чёрных штанах и белой майке с коротким рукавом, как специально обнажающим шрамы на руках. На запястьях привычные браслеты.
– О! Видите, как повезло, – напряжённо улыбаясь, сказала Маша. – Мы ничего не пропустили – только рекламу. Вот он. Во всей красе. С гримом немного переборщил, мама, ты не находишь?
– Перестань, Маша.
– Не слушай. Я никого не заставляю меня слушать.
Алёша поднял руку, и зал подчинился, замолчал. Камера приблизила лицо Алёши. То ли гримёр действительно переборщила с пудрой, то ли на его лице не было ни кровинки. Только глаза, жирно подведённые чёрным, лихорадочно горели. Он поприветствовал публику и хрипло сказал в микрофон: