– Родной мой, я не смогу без тебя.
Алёшины глаза засветились, одаряя Машу теплом:
– Но ведь ты…
– Никогда-никогда больше не оставляй меня! Даже если буду прогонять… Я глупая, ужасно глупая, но я тебя люблю. И ничего и никого мне больше на свете не нужно.
– Машенька. – Он с нежностью обхватил её лицо руками и целовал-целовал-целовал, не в силах остановиться. – Я же… не хотел ломать тебе жизнь, потому что я слишком люблю тебя.
– А как же ты сам? Как же твоя мечта о пении? Ты отказался от неё?
Алёша обнял Машу крепко:
– Нет. Они просто потребовали слишком высокую цену. Тебя. Меня. А предложили просто славу и просто деньги. Неравнозначный обмен. Петь можно где угодно, даже в подземном переходе…
– Зачем же в переходе? – послышался голос Михаила Ивановича.
Маша и Алёша обернулись – оба папы стояли в дверях, наблюдая за ними. И Михаил Иванович продолжил:
– Ты упёртый, сынок. Как я. Даже хуже. Смотрел я, как ты поёшь. И знаешь, что тебе скажу? Ты Колосов, а Колосовы на ерунду не размениваются.
– Спасибо, пап, – не поверил своим ушам Алёша.
– Пробьёшься, сын. И без продюсеров этих хреновых.
– Да ты не парься, пап, – улыбался Алёша, обнимая Машу. – Главное, я знаю, чего хочу. Буду работать, буду учиться. А ещё с ребятами встречусь, с которыми на море был, группу организуем.
– Группу… – хмыкнул отец. – Да ты, похоже, уже целую армию собрал!
И Михаил Иванович протянул недоумевающему Алёше планшет:
– Весь Интернет бурлит: верните нам Колосова! Между прочим, ведущий ток-шоу минут пять назад звонил, и не только он. Телефон уже оборвали. Боюсь, завтра журналисты и поклонники нас приступом будут брать. Сам посмотри.
Алёша неверящими глазами прочитал на экране планшета:
«Алексей Колосов: Любовь не продаётся! Наступает эра светлых героев…»