Священник недобро сказал:
– Раньше надо было плакать. И думать.
Маша вытерла слёзы и попробовала оправдаться:
– Вы уже слышали, что он не пытался с собой покончить? Есть свидетели, что Алёшу столкнули…
– Не важно, – священник был неумолим, – уверен, что в любом случае не обошлось без страстей, с тобой связанных. Я знаю таких, как ты, – молодых и наглых. Думаешь, всё дозволено, и Закон Божий не про тебя писан? Посмотри на результат, – кивнул отец Георгий на тело Алексея. – Довольна?
– Но я не… – начала было Маша.
– За вертолёт – спасибо. А говорить нам с тобой не о чем, – отрезал священник и добавил: – Живи как знаешь, делай, что заблагорассудится. Бог тебе судья. Но здесь тебе не место! Уходи!
Маша выползла из палаты, как побитая собака, и вдруг сорвалась – побежала со всех ног. Юра поймал её на выходе из отделения:
– Тпру, стой! – рявкнул он, стиснув её предплечья. – Эй, Маруся! От кого ты так убегаешь?
Она тяжело дышала, словно пробежала не двадцать метров коридора, а целый марафон, но всё-таки ответила:
– От себя…
Юра кивнул:
– А теперь остановись. Посмотрела? Живой?
– Не совсем…
– Но не мёртвый. Я тут попа этого видел. Это он небось тебе гадостей наговорил?
– Он правильно сказал, – горько признала Маша.
– О-о! А вот это уже надо лечить, – покачал головой Юра. – Вернёмся в Москву. У меня есть знакомый психолог – потрясный дядька. А может, и так обойдёмся. Да, Марусь?
– Боюсь, такое не лечится…
– Да брось, лечится всё: даже сифилис и менингит! – хмыкнул Юрка.
Маша попыталась его затормозить.
– Ну, что ещё? – буркнул он.
– Мне бы с лечащим врачом поговорить – я ж не знаю ничего о состоянии Алёши, видела только – лежит, как мёртвый…
– Я уже поговорил.
– И что? Есть хоть какие-нибудь шансы?
– Мизерные. Твой любимый маньяк переломал почти все кости и позвоночник в двух местах. Док сказал, что собирали его по кусочкам, как могли, – операция семь часов шла. А насчёт того, выкарабкается или нет, ничего сказать не может. Но даже если и выживет, инвалидом будет наверняка. Овощем.
– Но какие-то лекарства, может, нужны… – пролепетала потрясённая Маша.
– Если даже нейрохирург говорит, что в таком случае главное – молиться, – заметил Юра, – то самое серьёзное лекарство сейчас сидит при нём. А ты не мешай.
– А если купить что-то надо будет? – волновалась Маша.
– Во, блин, мать Тереза! – вспылил Юра. – Он кто?! Монах…
– Послушник, – поправила Маша.
– Один фиг. За всё платит епархия, РПЦ то бишь. Они своих не бросают. Я спрашивал, – пояснил Юрка. – Или ты думаешь, у тебя денег больше?
– Нет.
Под уговоры и виртуозное заговаривание зубов Юра наконец смог вывести Машу за пределы больницы. С шумом распахнув заднюю дверцу, он передал в Катины руки плохо соображающую Машу.