– Простите, я не сразу нашел аудиторию.
– А кто вы?
– Я ваш студент. Максим Кузнецов.
– А где же вы скрывались во время предыдущего семестра?
– Я недавно перевелся. Могу я сесть?
– Пожалуйста. Постарайтесь впредь не опаздывать, хорошо?
– Постараюсь! – сказал Максим и вдруг улыбнулся.
Лия внутренне ахнула – его лицо мгновенно преобразилось: сверкнули белейшие зубы, глаза засияли, выразительно поднялась бровь, на щеках появились ямочки…
Это была совершенно сногсшибательная улыбка.
Улыбка на миллион.
И он прекрасно это знал.
– Вау! – воскликнул кто-то из студенток. – Максим, иди к нам! Тут есть местечко!
Максим огляделся и сел впереди, прямо под носом Лии Сергеевны. Один.
Лия помолчала некоторое время, вспоминая, на чем остановилась, и снова заговорила, продолжая лекцию. Она уже не так волновалась, как в первое время, и научилась чувствовать аудиторию. Лия выбирала трех человек в разных местах и, говоря, переводила взгляд с одного на другого, чтобы не смотреть все время в одну точку. Она старалась не читать по бумажке, поэтому иногда отвлекалась и углублялась совсем в другую тему – правда, студентам эти ее отступления очень нравились, и слушали они гораздо внимательнее, что неудивительно: Лия рассказывала так увлеченно и вдохновенно!
Но сейчас она никак не могла сосредоточиться: мешал взгляд нового студента, который просто не сводил с Лии глаз, и ей мучительно хотелось посмотреться в зеркальце – вдруг у нее нос испачкан или прическа растрепалась? Она пожалела, что надела эту кофточку: уж слишком тесно та обтягивает грудь! Наконец, она догадалась и развязала концы климтовского шарфика, опустив их вниз – прикрылась. И тут же ей послышался смешок с первого ряда. Да что же это?!
Стараясь не думать о сидящем в первом ряду Кузнецове, она перешла к показу слайдов. Лие очень нравилась эта маленькая аудитория-амфитеатр – еще и тем, что удобно показывать картинки: даже общий свет можно гасить-зажигать, не вставая с места! Она подготовила большую презентацию на тему античного искусства, начиная с архаической Греции – на экране, сменяя друг друга, поплыли изображения скульптуры, Лия комментировала. Вдруг Кузнецов спросил – его чуть хриплый баритон невозможно было не узнать:
– А чего они такие покоцанные?
– Какие?
– Без рук, без ног! Эти греки, они что, не умели целиком вылепить?
В аудитории кто-то хихикнул. Издевается он, что ли?!
– Ну, во-первых, то, что вы видите сейчас на экране, – это римская скульптура. И ее не лепили, а высекали из мрамора. Естественно, изначально все было: и руки, и ноги, и прочие детали. Памятники пострадали от времени и от сознательного разрушения – в христианские времена античная скульптура активно уничтожалась. Иногда, правда, переделывали голову, и называли это статуей какого-нибудь святого, такое тоже бывало…