Маргарита открыла глаза и оглянулась. На иллюминаторы надвинуты шторки, полумрак. И все равно — они здесь не одни.
— А если кто-то увидит? — спросила она тихо и поняла, что ей все равно.
— Скажут нам, чтобы мы немедленно прекратили… — прошептал он на ухо и легонько прикусил мочку, а потом снова спустился к шее.
Его руки в это время уже вовсю хозяйничали под пледом, и тело охотно отзывалось на их ласки. Он целует ее грудь, посасывает, прикусывает… И она начинает задыхаться от этой ласки…
Его рука внизу. Он уже задрал юбку — там, под пледом, не видно — сдвинул в сторону полоску трусиков и теперь, едва касаясь, ласкает ее там…
Она дышит часто… Усталость? Страх? Ничего этого уже нет и в помине. Есть лишь одно желание — чтобы он не останавливался, чтобы продолжал. Но он прекращает долгий поцелуй, отрывается от ее груди — и Марго почти готова удержать его, вернуть на место.
Но он спускается ниже, соскальзывает на пол. Когда успел отстегнуться? Хорошо, что тут не так тесно, как в общем салоне — эти мысли промелькнули в одну секунду и растворились за ненадобностью.
Не думать, только чувствовать, ощущать его язык — такой нежный, такой настойчивый, такой…
— Еще, — выдыхает она еле слышно, и прижимает его голову к себе сильнее. То, что он делает языком, — это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И она не может сдержать стон.
И плевать, что кто-то услышит. Пусть даже весь самолет соберется сюда посмотреть, что происходит, она не хочет, чтобы он останавливался. Она хочет ловить волны наслаждения, которые накатывают одна за другой, пока наконец не накрывают ее с головой.
* * *
А потом они лежали вдвоем, рука в руке. Слишком о многом им нужно поговорить, и слишком не вовремя сейчас. Если у нее все получится, если эта жуткая история останется позади, они обязательно обсудят все. А пока на можно вместе молчать.
Самолет приземлился, и уже новый сотрудник аэропорта принял их обман за чистую монету. Черт, а ведь и деньги менять некогда, да и нет их, сколько надо, придется рассчитываться с таксистом фантиками. Опять трата сил. Ну да ладно, они как-нибудь справятся. Тело Маргариты сладко заныло от одной мысли о том, как они будут справляться.
Сейчас замок не казался таким мрачным, как тогда, сотню с лишним лет назад, когда юная Маргарита с ужасом ступила на его порог. И таким огромным тоже не казался.
Как много изменилось за это время! Как изменилась она сама. И все-таки на Маргариту накатили отголоски того ужаса, с которым она входила в эти ворота.
Теперь здесь что-то вроде музея. Вход платный. К счастью, открыто, так что достаточно будет просто убедить разодетых под старину ребят на входе, что у них есть билет. Это легко.