Самим московитам очень хотелось представить дело так, что после обрушившихся на страну бедствий происходит восстановление того самого государства, той самой Московии, которую создавали потомки Александра Невского. Сказывался и консерватизм людей того, уже сравнительно далекого прошлого, да и страшно ведь признаться себе, что история прервалась, прежняя традиция рухнула, и хочешь не хочешь, а надо начинать сначала. Иноземцам, скорее всего, тоже казалось, что они имеют дело с тем же самым, начавшим подниматься государством… И напрасно.
Фактически Московия была разнесена вдребезги, и не только в чисто материальном смысле — как совокупность городов, сел, дорог, крепостей, населения с его занятиями. Нет! То государство, которое начали строить внуки-правнуки Александра Невского, которое оформилось при Иване III, упало в том смысле, что разрушились все его и государственные, и общественные институты.
Трудно больше надсмеяться над собственным государством, в большей степени превратить в бессмыслицу традиции, обычаи, верования своего народа, чем это сделал Иван Грозный. Историки совершенно справедливо связывают «слабодушие», «измельчание человеков», ярко проявившееся и в страшные годы Смуты, и во многих феноменах эпохи Бориса Годунова (хотя бы в валом хлынувших доносах по поводу колдовства) с погромом Ивана IV. Опричнина, незащищенность от произвола, по сути дела, абсолютно каждого, многолетняя игра без правил, ставкой в которой были жизнь и смерть, — все это сломало хребет народу. По крайней мере, его верхнему слою. Какое-то время государство еще двигалось по инерции, но стоило ему столкнуться с действительно серьезными проблемами, и оно рухнуло в Смуту…
Разумеется, «Московское царство Русского государства», на престол которого венчали юного Михаила Федоровича, преемственно от Московии Ивана III, и Ивана IV, и Федора Ивановича. Несомненно, эта преемственность выразилась и в том, что строил новое государство тот же самый народ, пусть многому научившийся и многое узнавший за полтора десятилетия между Федором Ивановичем (помер в 1598 году) и 1613 годом. В институтах этого нового государства ярко сказалось если и не то же самое, то весьма близкое мироощущение, стремление воплотить те же самые ценности.
Преемственность была и в совершенно сознательном стремлении вернуться назад, сделать так же, как было. Утратив государство, разорванное гражданской войной, московиты изо всех сил стремились сделать новое, но точно такое же.
Однако, во-первых, у них все равно ничего не получалось уже потому, что само желание вернуться к прежнему положению вещей заставляло применять совершенно новые средства.