На Древнем Востоке подобного обычая не было, но еще во II веке до Рождества Христова ученый грек Манефон разделил историю Древнего Египта на Древнее, Среднее и Новое царства, и между этими царствами, разделенными периодами развала и распада, и правда очень большая разница. Скажем, даже и пирамиды, ставшие символом Древнего Египта, строили ведь только в эпоху Древнего царства.
И по отношению к Вавилонии и Ассирии современные ученые давно уже ввели такие термины, как «Новоассирийское царство» или «Нововавилонское государство», и все знают, что это образования совсем с другим строем, даже с другими границами, чем «Древнеассирийское» и «Старовавилонское» царства.
Нас очень подводит то, что Московия не получила нового названия после того, как часть прежнего государства Рюриковичей удалось собрать под знаменем новой династии. А по существу, «Новомосковское царство Романовых» — это государство с другим политическим строем и с другими границами, чем «Старомосковское царство Рюриковичей».
В европейской истории есть пример очень похожей смуты и с очень похожими результатами. В 1415 году под ударами англичан начало распадаться французское королевство. Королевский двор оказался не в состоянии организовать сопротивление, да французы и не очень хотели идти за королями. В конце концов, французское государство выросло из факта завоевания, а королевский двор — из военной ставки вождя завоевателей. Французский дворянин и обращался с любым представителем «третьего сословия», как завоеватель с человеком покоренного народа.
Поэтому бюргеры, провинциальное дворянство и богатые крестьяне не пошли за королем, но пошли за Жанной д’Арк. Их целью вовсе не было создать какое-то другое государство, нет! Они совершенно искренне хотели восстановить то государство, которое существовало в «прекрасной Франции» до Столетней войны и которое, называя вещи своими именами, не потянуло поставленных перед ним задач. Опираясь на армию и на поверивших в нее людей, Жанна короновала дофина Карла, ставшего королем Карлом VII… Ее ли вина, что король, которого хотели видеть добрым и умным, этими качествами не обладал? Что был он хитрым и подлым и что, когда Жанну захватили в плен бургунды и предложили выкупить ее, король отказался?
Наверное, Карл VII тоже мыслил категориями ушедшего XIV века и хотел быть королем-завоевателем, королем, возвышающимся над подданными, как гора. Но времена изменились, и, конечно же, король, посаженный на престол своим народом, уже не мог быть «светлым величеством», которое «держит» государство бесконтрольно и только по собственной воле.