Есть свидетельства из числа собранных Пушкиным, что при Петре, когда юношей насильно отправили в Западную Европу учиться, их матери и жены оделись в синие платья — цвет траура. А патриарх умолял Петра на коленях не ездить на Запад и ограничиться рассмотрением географических карт. Путешествие царя за границу было событием совершенно беспрецедентным и даже просто пугающим, «антихристовым». Как желание сделаться покойником и продолжать править страной.
Насколько сильно все иностранное неправедно для многих русских людей еще в XIX веке, свидетельствует текст такого тонкого знатока народных обычаев и поверий, как Н. В. Гоголь: «…вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдали засинел Лиман, за Лиманом разливалось Черное море … по левую руку видна была земля Галичская».
Прошу вас, читатель: возьмите карту и мысленно встаньте на Украине, лицом на юг, чтобы впереди пред вами «засинел Лиман», а «за Лиманом разливалось Черное море». Ну, и с какой стороны окажется у вас «земля Галичская»? Ну конечно, по правую руку! Но правая сторона в народных представлениях — это «правильная» сторона. И Гоголь уверенно поместил «неправильные» страны с «неправедной» стороны. Естественно, он вряд ли думал об этом специально и написал, как написалось. Но тем ценнее свидетельство. Отметим, и что «земля Галичская» для него — земля неправедная, земля иностранная. Любопытно….
В пережиточных формах это языческое, вполне первобытное отношение к себе и другим дожило в России до XX столетия и в совершенно первобытных формах — обычай при отъезде за границу носить с собой землю в мешочке, возле креста, то есть уносить с собой «свою», «праведную» землю. В XX веке русская эмиграция массово воспроизводила этот обычай, пришедший из родоплеменного общества. При похоронах Шаляпина в его могилу ритуально бросали родную землю, чтобы он был похоронен хотя бы частично в «своей», в «праведной» земле. И причем бросали-то кто? Высоколобая интеллигенция, дворянство, профессура, люди искусства, люди, казалось бы, очень современные, образованные и умные.
Естественно, и феномены народного сознания, подсмотренные Гоголем, и обычаи, пришедшие из глубины веков, — это только пережитки, только обрывки когда-то мощного пласта русского средневекового сознания. Пережитки, которые совершенно не определяют отношения к действительности современного человека и выполняются только как не обязывающая ни к чему формальность, как обряд, ценный уже не смыслом, а именно тем, что так делали предки. Современный россиянин уносит с собой горсть родной земли так же точно и с тем же чувством, с каким он печет блины на Масленицу или жаворонков из теста на Троицу. Так же, как поедание блинов не делает нас солнцепоклонниками, так и горсть родной земли не делает нас современниками Афанасия Никитина.