Знать Московии не верила в существование выдающихся личностей, а семейные достоинства впрямую связывала с «породой», ну и действовала соответственно.
Все чины и должности, которые занимали представители знатнейших родов, вписывались в Разрядные книги. Чуть возникали какие-то сомнения, всегда можно было выяснить, какие чины и должности занимали прадеды и прапрадеды тех, кто сейчас на них претендует. А чины и назначения предков, понятное дело, были прецедентами, чтобы дать такие же потомкам.
В итоге царь мог «пожаловать боярами» выходцев из средних служилых слоев — например, Ордин-Нащокина или Матвеева. Но и эти талантливые выдвиженцы сидели «ниже» представителей старинных родов, далеко не всегда они могли получить назначение на должность, к которой, может быть, и были особенно способны.
В местничестве очень хорошо проявлялся точно такой же способ мышления, как и в крестьянской среде. Действие местничества доказывает, что верхи общества принципиально думали точно так же, как и низы. Бояре точно так же, как крестьяне, жили даже не семейными, а скорее родовыми ценностями. Если человек принадлежал к роду Долгоруких, Голицыных или Вяземских, эта принадлежность с точки зрения всего общества была несравненно важнее его личных качеств. В существование выдающихся личностей предки, что поделать, не верили, да к тому же в родах тоже были свои «большаки», железной рукой державшие семейную власть и представлявшие род во внешнем мире. Всю жизнь человек, каких бы чинов он ни удостаивался, занимал в роду подчиненное, второстепенное положение и вполне мог никогда и не стать главой рода.
Вся жизнь знатного боярина определялась в наименьшей степени его талантами или его личными заслугами и почти полностью — принадлежностью к роду и его местом в этом роду.
Поэтому огромное значение приобретали выяснения, происходит ли боярский род от старшего или от среднего сына князя Лычко, вышедшего из Литвы в XIV столетии. Потомки старшего сына приобретали право сидеть на одного человека ближе к царю, чем потомки среднего, и получали пусть незначительное, но преимущество при назначении на любые важные должности.
И получается, что в верхах общества, в среде знатной и порой сказочно богатой аристократии, в среде, объединявшей буквально несколько тысяч влиятельнейших людей Московии, царят те же нравы, что и в среде московитского крестьянства, почти не ушедшего от первобытнообщинного строя.
Последствия же для управления страной получались различные. С одной стороны, система становилась куда стабильнее, постояннее, чем в странах, где активные люди могли что-то изменять, добиваться личного успеха. С другой… Как писал бывший подьячий Посольского приказа Котошихин, «многие бояре на спрос государев, брады свои уставя, ничего не отвечают, потому что возводит их Государь в Думу не по уму их, а токмо по великой породе».