— Не волнуйся, София, никакого физического вреда, но когда я с ним закончу, он будет бояться меня так, что никогда больше не тронет даже волоска на твоей голове.
София ещё не слышала, чтобы он говорил так — властно и решительно. Она кивнула, не желая слушать подробности того, каким способом он собирается запугать Майкла до полусмерти.
Тритон держался за плечи Гермеса, пока они плыли по воздуху, движимые его крылатыми сандалиями. Солнце скрылось за тучами, небо потемнело. Они летели сквозь шторм, погрузивший всё побережье в сумерки, и за несколько секунд вымокли до нитки. Зато ненастье уменьшило их шансы быть замеченными простыми смертными. В такую погоду никто наружу носа не высунет.
Тритон не мог не завидовать своему спутнику: крылатые сандалии — это очень крутой гаджет, если бы ещё Гермес летел хоть чуть-чуть быстрее.
— У этих сандалий ограничение по скорости? — спросил Тритон.
— Ограничение? Нет. С чего ты взял? — ответил Гермес, его голос был едва различим за шумом ветра.
— Потому что ты передвигаешься со скоростью старушки на прогулке. — Даже та красная спортивная машинка Софии ехала быстрее, чем летел Гермес.
В следующую секунду Тритона едва не оторвало от плеч Гермеса, когда бог словно переключил передачу, и мир под ними стал уноситься назад со свистом.
— Всё ещё думаешь, что я летаю, как старушка, или эта скорость тебе подходит? — рассмеялся Гермес и сделал петлю, в результате чего они какое-то время летели вверх ногами, а затем вернулись на прежний уровень.
— Теперь другой разговор. Двигай давай, не хочу, чтобы этот мелкий паразит ускользнул от нас.
— Что собираешься с ним делать?
— К сожалению, я пообещал Софии, что не сделаю ему больно, по крайней мере, физически. Но есть же и другие способы.
Гермес взглянул на него и усмехнулся:
— Много способов.
Внизу раскинулся город, мерцая огнями в темноте. Вдалеке темнела вода, ветер высоко поднимал волны прибоя. И глядя на них, Тритон не ощутил обычного притяжения. Что-то в нём изменилось. Любой водоём манил его, словно магнит. Только не сегодня. Сегодня его манила мысль о том, как он вернётся к Софии, обнимет её и расскажет всю правду. Манила и пугала до ужаса. Что если его признание снова их разлучит? Что если она его оттолкнёт? Подумает, что он сошёл с ума? И с чего бы ей так не думать?
Смертные ничего не знали о богах. Тысячи лет назад они утратили веру, в памяти остались лишь мифы. И Зевс обнаружил, что для богов так только лучше: выполнять свою работу подальше от вечно сомневающихся смертных. Его устраивало, что многие смертные стали верить только в одно божество, и Зевс, конечно, присвоил эту должность себе. Другие боги исчезли из мира людей, и когда люди взывали к богу, они взывали к Зевсу. Пока всем другим богам было запрещено показываться людям, Зевс укреплял своё могущество.