Кроме того, для установки мины-ловушки требуется повышенная осторожность и, как непременный атрибут осторожности, — свободное время. В нашей ситуации бандитам не дано было ни спокойствия, ни свободного времени. Ни один уважающий себя сапер не будет второпях устанавливать мину-ловушку. Значит, здесь подобного нам опасаться не стоило.
Я, на всякий случай, даже спросил сапера:
— Талалаев! Ловушки не боишься?
Я знал, что каждый сапер имеет в своем рюкзаке тонкий металлический штырь, которым прокалывают землю под миной, и если мина-ловушка установлена, то штырь ее обязательно нащупает. Но сейчас Талалаев даже из рюкзака штырь не вытаскивал. Но работал уверенно.
— Для ее установки как минимум сорок минут требуется. Элементарно не успели бы…
Меня это радовало. И не потому, что я еще помнил кое-что с занятий, что проводил для офицеров инструктор по минно-взрывному делу, а потому, что это минно-взрывное дело профессионально знал взводный сапер. Но ефрейтору контрактной службы, то есть профессиональному военному, надлежит быть и сапером профессиональным.
Мина была быстро обезврежена. Мы двинулись дальше. Там, вверху, уже полностью прекратили стрелять. Но чем там дело закончилось, было пока неизвестно. Чем оно закончилось, я понял вскоре.
О чем-то можно было догадаться только тогда, когда из-за следующего поворота вышли четверо пограничников. Один из них был в офицерской фуражке, имеющей тулью, как популярные некогда на Кавказе кепки-«аэродромы». Не знаю, как самолет, но вертолет вполне мог бы на такой фуражке уместиться. Мода такая в армии пошла! На месте бандитов меня бы обязательно привлекла такая цель.
Бойцы были в стандартных армейских металлических касках, какие раньше полагалось носить и спецназу ГРУ. Правда, носили их в основном пристегнутыми на спине к нижней части бронежилета и защищали не голову, а то, что ниже спины.
Бандитов между моим взводом и пограничниками не было. И куда они исчезли, не мог понять даже офицер-пограничник, что смотрел на нас с удивлением и непониманием.
Я до этого бежал, стараясь наклоняться как можно ниже, как и мои бойцы, но при появлении пограничников встал в полный рост на середине тропы и приветственно поднял руку, как поднимал ее, наверное, гордый вождь индейцев где-нибудь на американских равнинах.
Пограничники приближались. Они должны были знать о нашем присутствии, но вели себя неуверенно и настороженно. За спиной у офицера один из пограничников нес ручной пулемет, ствол которого был направлен в нашу сторону, как и два других ствола — автомата и снайперской винтовки Драгунова.