Джона расхохотался и ответил:
— Ну, моя работа таких ощущений не приносит. Она недостаточно интересная.
— Серьезно? А вроде бы должна. Тебе же всегда нравилось строить, созидать. Когда ты рассказывал о работе, я вообще не понимал, о чем ты говоришь, я же очень далек от этого. А инвалидные коляски, по-моему, дело важное, разве нет? Жизнь людей становится терпимой, у них возникает желание просыпаться утром, а не сводить счеты с жизнью и всякое такое.
— Я хотел стать музыкантом, — резко бросил Джона. Его потрясли собственные слова, и Итана — тоже.
— Почему же не стал? — спросил Итан. — Что помешало?
С несчастным видом Джона опустил взгляд, не в силах смотреть Итану в глаза, просто невыносимо переполненные сочувствием.
— Кое-что произошло, — сказал он тихо. — Когда я был еще совсем маленьким, до нашего знакомства, появился этот парень, неважно кто. Он давал мне наркотики и заставлял сочинять тексты для песен, обрывки мелодий, музыкальные фразы. Я не понимал, что происходит. Я делал то, что он говорил, а он крал мои идеи, мою музыку, использовал их сам и на них наживался. Мне долго казалось, что у меня нервы не в порядке. Видения всякие были. А потом я решил, что заниматься музыкой никак не смогу. Ее у меня отняли. Вот и пошел в робототехнику, потому что всегда этим интересовался. Но музыка была для меня закрыта, просто полностью закрыта.
— Чудовищная история, — сказал Итан. — Очень жалко. И жаль, что я не знал об этом. Ужасно, что с тобой такое случилось, и я даже не знаю, что сказать.
Джона пожал плечами.
— Это было давно, — сказал он.
— Не хочу показаться бестактным, — продолжил Итан, — но ведь ты все же мог бы немного заниматься музыкой, правда?
— В каком смысле?
— Ну, разве ты не мог бы просто играть?
— Просто играть?
— Для себя или вместе с друзьями. Как Деннис играет с друзьями в футбол в парке. Они вовсе не мастера, верно? Но им это нравится, и кое у кого хорошо получается, некоторые просто боготворят эту игру. И с музыкой всегда то же самое бывает. Люди садятся и играют каждый раз, когда собираются вместе. Им это нравится. Разве это обязательно должно быть работой? Я знаю, что тебе по душе инженерия и робототехника. Знаю, тебя это увлекает. Но стоит ли считать свою работу утешительным призом? Что если тебе играть для себя, Джона? Не для того, чтобы прославиться, выпустить альбом, двигаться в этом направлении. Что если просто играть? Это такая вещь, как будто в лесу дерево падает. Оно же зазвучит. Разве не может быть так, что и работу свою ты тогда еще больше полюбишь, потому что перестанешь считать, что она вечно не дает тебе заниматься другим своим делом? Или я тут кругом не прав?