— Конечно, нет…
— Под мостом Мари… В трехстах метрах от дома вашей матери.
Она обеспокоенно нахмурилась.
— Это ведь мост через другой рукав Сены, не так ли? Мамины окна выходят на набережную Турнель.
— У вашей матери есть собака?
— Почему вы об этом спрашиваете?
Несколько месяцев, пока ремонтировали дом Мегрэ на бульваре Ришара Ленуара, супруги жили на Вогезской площади и часто по вечерам гуляли по острову Сен-Луи. В этот час владельцы собак или слуги обычно прогуливали своих питомцев по набережным Сены.
— У мамы только птицы. Кошки и собаки приводят ее в ужас. — Внезапно переменив тему разговора, она спросила: — Куда же поместили отца?
— В ближайшую к мосту Мари больницу.
— Вы, несомненно, хотели бы…
— Не теперь… Возможно, позднее я попрошу вас навестить его, чтобы окончательно установить его личность. Но сейчас голова и все лицо у него забинтованы.
— Он очень страдает?
— Он без сознания.
— За что же его так?
— Вот это я и пытаюсь выяснить.
— Может быть, произошла драка?
— Нет. По всем данным, его ударили, когда он спал.
— Под мостом?..
Комиссар поднялся.
— Вы, наверно, сейчас пойдете к маме?
— Это необходимо.
— Разрешите позвонить ей по телефону, чтобы сообщить о случившемся?
Мегрэ помедлил с ответом. Он предпочел бы увидеть, какое впечатление произведет это известие на госпожу Келлер. Однако отказать не решился.
— Благодарю вас, господин комиссар. Об этом происшествии напечатают в газетах?
— О покушении, вероятно, уже напечатано, но лишь несколько строк, и фамилия вашего отца, конечно, не упоминается — ведь и я узнал ее лишь около полудня.
— Мама будет настаивать, чтобы фамилию не называли.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Когда госпожа Руслэ провожала гостя до передней, крошечная девчурка подбежала к ней и уцепилась за юбку.
— Сейчас пойдем гулять, детка. Беги попроси Нана одеть тебя.
Торанс расхаживал взад и вперед перед домом госпожи Руслэ. Маленький черный автомобиль Сыскной полиции выглядел довольно жалко среди длинных, сверкающих никелем частных машин.
— Набережная Орфевр?
— Нет. Остров Сен-Луи, Орлеанская набережная…
Дом был старинный, с огромными воротами, но содержался в отличном состоянии. Медные ручки, перила, лестница, стены — все было начищено, отмыто, выскоблено. Даже консьержка, в черном платье и белом переднике, походила на служанку из хорошего дома.
— Вы приглашены?
— Хм… Нет, но мадам Келлер ждет меня.
— Минутку, прошу вас…
Швейцарская походила на маленькую гостиную, где пахло не кухней, как обычно, а воском для паркетов. Консьержка сняла телефонную трубку.
— Как доложить?