Но Валентин не мог ждать до утра! Это всё равно что заглянуть в конец задачника. Скучно. Неспортивно. Зачем лишать себя удовольствия подумать? Он вскочил с кровати и открыл архив интернета.
Перечня маркировок ядерного метато-плива там не нашлось. Похоже, засекречен из каких-то политических соображений, канувших в Лету вместе со старым мировым порядком. К счастью, обнаружилось несколько научных статей по реакторам ВДР и ВДР-М, и теперь Тагаев наслаждался уравнениями, описывающими потоки водно-топливной дисперсии в активной зоне. До чего изящно эта сложность обращалась в простоту! Часть интегралов бралась аналитически, а затем с численным решением в реальном времени справлялся компьютер середины двадцатых.
Система безопасности была красива и надёжна, как законы физики. Если начнётся неуправляемая реакция, вода — замедлитель и внутренний отражатель нейтронов — частично испарится. Поток нейтронов уменьшится, и реактор вернётся в нормальный режим. Пассивная защита удержит внутри метатопливо, но даже если она повреждена, не так страшно, ведь самые опасные продукты распада — радиоактивные инертные газы — остаются в оболочке микрокапсул.
Устройство с такой красивой математикой внутри не могло оказаться неудачным. «Ведро», а потом «ведро маленькое» штамповали на протяжении шести десятков лет, их можно найти где угодно — от подвала жилого дома до спортивного конвертоплана. Валентин нешироко развёл руки и удивлённо покачал головой. Неужели такого оно было размера — вместе со всей защитой и стир-лингами? Действительно, чуть больше ведра. Да, это вам не термоядерный реактор. Такую штуку запросто мог (Тагаев не удержался от улыбки) втайне привезти «Мариус».
То что ядерного реактора не было в проекте базы, ещё ни о чём не говорит. Тут есть много чего такого, чего нет в проекте, — ему ли не знать. И ядерный реактор могли привезти… Но стали бы?
Управляемая реакция синтеза, полвека назад зажжённая в смеси гелия-3 и дейтерия, избавила людей от страха перед будущим, дала уверенность в том, что энергии много и её хватит всем. Теперь не было недоступных ресурсов, неподъёмных научных программ, причин для зависти и вражды. Но всё же великую энергетическую революцию совершил не чистый термояд.
К тому времени на Земле уже построили несколько сотен реакторов предыдущего поколения — дейтерий-тритиевых: грязных и неэффективных; всё так, но только если не видеть ситуацию в целом.
Во-первых, ещё больше, чем в электричестве, человечество нуждалось в чистой питьевой воде. Среди побочных продуктов опреснения морской воды присутствуют дейтерий и литий — дешёвое топливо для дейтерий-тритиевого синтеза. Во-вторых, такой реактор неэффективен, если снимать с него энергию напрямую, и грязен, если бороться с его нейтронным излучением, вместо того чтобы использовать, а именно: направить в ядерный реактор на быстрых нейтронах. Эти реакторы тоже были крайне необходимы человечеству — они производили искусственное ядерное топливо для тех самых ВДР и ВДР-М, которым ещё долго не находили альтернативы, а потом дожигали ядерные отходы.