Вилли совершенно правильно считал главным геополитическим противником Германии вовсе не Францию, а Великобританию. И отлично понимал, что без флота, соизмеримого по мощности с английским, ему ничего не светит. Однако паритет мог быть достигнут не ранее конца восемнадцатого года, и то при условии, что у англичан темп ввода новых кораблей останется на теперешнем уровне. Что, естественно, кайзера не очень радовало, вот он и искал выход.
Согласно прикидкам его аналитиков, объединенный русско-германский флот сможет выступать на равных с английским уже в тринадцатом году, но при условии, что Россия начнет строить корабли в полную силу, а не как сейчас. Ну и небольшое уточнение – под чьим командованием (в планах Вильгельма) будет выступать этот самый объединенный флот, лично мне было ясно с самого начала. Хотя именно сейчас сложилась обстановка, позволяющая в какой-то мере пойти навстречу Вилли.
Дело в том, что в конце девятнадцатого века и самом начале двадцатого боевые корабли устаревали чрезвычайно быстро, иногда еще до завершения постройки. Сами посудите – тот же «Владимир Мономах» в момент спуска на воду был во всех отношениях новейшим, но уже через пару лет начал слегка устаревать, из-за чего в конструкцию его систершипа «Дмитрий Донской» начали судорожно вводить улучшения. Это привело к тому, что он задержался со вводом в строй на три года и получился устаревшим уже сразу. К началу двадцатого века оба они потеряли всякую боевую ценность и могли использоваться только против неприятеля с совсем уж допотопным флотом, а лучше – вовсе без оного.
Даже «Петр Титов», задуманный как противовес японским линейным крейсерам, к осени шестого года основательно устарел, хотя и оставался в строю, а его младшие сестры – три «богини» – они тоже перестали быть новейшими уже через три-четыре года после спуска на воду.
И это не только у нас – у тех же англичан дело обстояло немногим лучше. В основном потому, что их корабли не достраивались по нескольку лет. То есть данная тенденция была объективной.
Однако (в другой истории) корабли, построенные незадолго до, во время Первой мировой войны и сразу после нее, сохраняли боевую ценность гораздо дольше! Например, эсминец «Новик», принятый флотом в двенадцатом году, оставался в строю до сорок первого года, да и тогда он не был списан как устарелый, а подорвался на мине во время Таллинского перехода.
Так вот, сейчас Россия уже могла строить корабли с техническим уровнем, соответствующим началу или даже концу Первой мировой войны другой истории. И, значит, можно было действительно начинать серьезно пополнять флот без опасений, что лет через пять, максимум десять это пополнение безнадежно устареет. Правда, придется сразу предусматривать место для установки достаточного количества зениток, чтобы потом не искать его судорожно при очередной модернизации по опыту учений или даже боев.