Ну что же, подумал я, пусть человек старается. Совсем бесполезными его лодки не окажутся, пригодятся для обучения личного состава. А заодно можно будет правдоподобно легендировать часть заказов, на самом деле предназначенных для лодок серий «М» и «К». Скрытности же при отходе такое решение, увы, не прибавит, ибо лодку будет выдавать значительно более интенсивный, чем у торпеды, след из воздушных пузырей. Только защищенность слегка повысится, вот и все.
Французы тоже заинтересовались подводными лодками, но их интерес, насколько я понял, пока полностью удовлетворял Джевецкий, искренне считавший себя главным конструктором «Кеты», а Яновича – всего лишь способным исполнителем. А вот англичане почему-то повышенным вниманием мои лодки не удостоили, зато устроили шум в прессе по поводу южноафриканских подвигов Куликовского. Что интересно, их наиболее интересно и довольно взвешенно описывал некто Уинстон Черчилль, сейчас ошивавшийся в Южной Африке в качестве военного корреспондента сразу нескольких газет. По его описаниям выходило, что капитан русской армии Куликовский – никакой не грязный дикарь, как большинство буров и некоторое количество тамошних золотоискателей, а самый что ни на есть настоящий джентльмен, сочетающий высокие личные качества с редким бесстрашием и выдающимися способностями в области техники. И единственное, о чем сожалел Черчилль, причем, по-моему, тот самый, что оставил заметный след в мире моей первой жизни – это что такой человек служит не Англии, а России.
Когда же до Лондона дошел отчет об устроенном мной воздушно-подводном шоу, авиационный вопрос был поднят на уровень английского парламента. Я немного этому удивился, но, прежде чем задавать вопросы специалистам, решил посоветоваться с женой.
– На самом деле вопросов у тебя не один, а два, – заметила Рита. – Первый выглядит так – почему англичане не заинтересовались подводными лодками? Мне приходит в голову только один ответ – потому, что на самом деле они им не больно-то и нужны. У Роял Нэви две тесно связанных задачи – обеспечение безопасности английской морской торговли и создание угрозы чужим военно-морским силам в любой точке мирового океана. А эти лодки ни одну из таких задач выполнить не могут. К торговле они вообще никоим боком, а угроза противнику от них если и есть, то только неподалеку от своих берегов.
Второй вопрос – почему они именно сейчас заинтересовались самолетами – он несколько сложнее, и вероятных причин этого я вижу две. Или их чем-то заинтересовали подвиги Ольгиного ухажера, или англичане усмотрели в самолетах средство борьбы с чужими подводными лодками, скорее всего германскими. Как именно можно бороться – не представляю, это тебе виднее.