— Это ловушка, — сказала она мне. — Эти люди хотят только выманить у нас деньги. Мы не можем доверить свою судьбу этим бандитам!
В растерянности мы укрылись в общественной бане незнакомого города. Мы чувствовали себя потерянными, идти было некуда. Но неужели мы приехали, чтобы отступить в последний момент? Один из проводников позвонил нам по мобильному телефону и настаивал… После долгой беседы мы согласились продолжать переговоры у него.
По лабиринту маленьких пустых улочек мы пришли к ветхому домику на окраине Эренхота. Двое мужчин впустили нас в комнату, очень грязную, с единственной кроватью. Казалось, что в доме не живут постоянно, он скорее служил временным убежищем для преступников. В стене напротив открывалась дверь в другую комнату. Там мы нашли трех женщин из Северной Кореи. Они тоже хотели уйти из страны. Они не потратили ни одного юаня, поскольку их приютила христианская церковь, которая и должна была оплатить их путь к свободе. С виду женщины очень верующие. Это нас немного успокоило.
Потом я узнала, что американские миссионеры-протестанты играют главную роль в тайной отправке северокорейских беженцев в Сеул. У миссионеров есть деньги, пути, связи, и они часто берут на себя издержки, переправляя в Южную Корею желающих уехать нелегалов. Щедрость не вполне бескорыстна: цель этих церквей, иногда разделенных на секты, состоит в пополнении рядов общины верующих в Сеуле. Но это небольшое требование в обмен на свободу.
Встреча с теми женщинами немного успокоила нас, можно было поговорить. В конце концов, может быть, эти проводники правда знают, что делают? Не имея ни аргументов, ни альтернативы, мы в итоге решили смириться со своей участью. Мы достали деньги, чтобы оплатить переход. Проводники так и бросились на них. Мы протянули 20 тысяч юаней мужчинам. Нас обманут?
* * *
Отправление назначено на завтра, но надо было дождаться ночи, чтобы уменьшить риск ареста. День ожидания, проведенный между тревогой и нетерпеливым желанием решить свою судьбу, тянулся бесконечно. Мы ведь все еще не знали подробностей того, что нам вскоре предстоит и каким образом мы достигнем далекого Сеула. Проводники были все так же неразговорчивы.
Наконец в Эренхоте наступил вечер, стемнело быстро. Начался обратный отсчет. Около 10 часов мужчины с суровыми лицами сделали нам знак: пора отправляться. Перед домом нас ждала старая разбитая машина. Нас было семеро, и мы все должны были втиснуться в конструкцию, рассчитанную максимум на пятерых человек! Двое мужчин сели впереди, а мы, женщины, впятером забрались на заднее сиденье, стиснутые, точно сельди в банке. Я, самая маленькая, сидела на коленях у попутчиц. Машина дернулась, тронулась с места и покатила по безлюдным улочкам.