— Взгляните вон туда и туда! — Он махнул рукой в направлении хибар, облепивших, словно пагубная зеленая плесень, склоны гор на границе с деловой частью города. — В этих бесчисленных лачугах ютятся сотни тысяч бедняков! Лишенные водопровода, канализации, приличной крыши над головой, они живут семьями по шесть и более человек в комнатушках с земляным полом, они скверно питаются, их дети посещают плохие школы. Воистину Рио — это уникальный город!
Алекс убрал руку с плеча Мелисанды и помрачнел. Помолчав с минуту, он вдруг вскинул подбородок и, устремив горящий взор вдаль, страстно заговорил звенящим голосом:
— Бразилия полна энергии, она прекрасна и богата! Но ее разъедают убогость и нищета большей части населения. — Лицо его вновь стало суровым.
— Разве правительство не принимает мер, чтобы исправить эту ситуацию? — спросила Мелисанда.
— И правительство, и международные организации, и частные благотворительные фонды неустанно борются с бедностью населения. Но как исправить такое удручающее положение, когда с каждым годом нищих рождается все больше и больше? Возьмем, к примеру, мою компанию! — Алекс подозрительно покосился на Мелисанду, но, заметив, что она внимательно слушает, продолжал: — Несколько лет назад мы приступили к осуществлению некоторых социальных программ: стали улучшать жилищные условия наших работников, организовали группу продленного дня при школе, выделили денежные средства на питание и пособия учащимся. Увы! — Он развел руками. — Этого оказалось мало. А больше и мы пока позволить себе не в состоянии.
Он уселся на каменный бордюр, отделяющий пьедестал статуи от смотровой площадки, и задумчиво уставился на город.
Мелисанда, тронутая его искренним и прочувствованным рассказом, заставившим ее взглянуть на этого мужчину с иной, неожиданной стороны, присела с ним рядом и спокойно сказала:
— Главное, Алекс, что вы действуете. Невозможно сразу решить все проблемы. Конечно, нельзя забывать о нуждах бедняков. Но грешно и не замечать красоту, которая иногда пышно расцветает в самой гуще всех невзгод.
Прищурившись, Алекс смерил ее внимательным взглядом и запальчиво спросил:
— А что может знать об этом преподаватель истории?
В его голосе Мелисанда уловила не издевку, а искреннюю озабоченность, а потому и не обиделась. Встряхнув головой, она с улыбкой взглянула на горизонт и попыталась объяснить, что она имеет в виду:
— Историкам следует интересоваться людскими страданиями не меньше, чем остальным людям. Мы, ученые, не сталкиваемся с конкретными проявлениями людских бед в отдельно взятых семьях и не пытаемся оказывать нуждающимся посильную помощь, как, например, социальные работники. Но мы изучаем все стороны общественного бытия, в том числе такие его пороки, как нищета, болезни и лишения. Современный историк интересуется не только политиками и генералами. Он изучает и жизнь простых людей, таких, о которых не пишут в исторических документах и книгах, а если и пишут, то рассматривают их только как необходимый фон для той или иной исторической личности.