— Но пойми же и ты меня, Мария! Мне никогда не доводилось надевать ничего подобного! Я просто не узнаю себя! Это не я!
Мария встала и подошла к подруге, чтобы утешить и успокоить.
— Верно, тебя трудно узнать. Но в этом-то и прелесть! Расслабься и наслаждайся жизнью в этот чудесный вечер! Отступать поздно, дорогая. — Мария задорно улыбнулась и встряхнула рыжими локонами. — Улыбайся, крошка! Выше нос! Иначе станешь похожа не на райскую птичку, а на ощипанную курицу. — Она отступила на шаг и окинула Мелисанду оценивающим взглядом. — Ну, мне пора. Рита поможет тебе сделать прическу и макияж. Она это прекрасно умеет, не волнуйся. А хвост пока можешь снять. Я еще навещу тебя, когда буду готова. Пока!
Смирившись со своей участью, Мелисанда терпеливо дождалась, пока ей отцепят хвост, уселась напротив зеркала гримерного столика и, пока юная и миловидная помощница Марии укладывала ей волосы, погрузилась в невеселые размышления. Ее беспокоил страх, расползавшийся по всему телу. Раньше ей казалось, что настоящая любовь принесет ей только светлые, приятные ощущения. Но вместо счастья она испытывала тревогу, мучилась кошмарами по ночам, а по утрам безуспешно пыталась изгнать Алекса из своего воспаленного мозга. Теперь ко всем прочим напастям прибавился липкий страх. Она тяжело вздохнула.
По своей наивности Мелисанда полагала, что Мария раздобудет для нее какой-нибудь скромный, традиционный карнавальный наряд — клоуна или принцессы. Проще говоря, нормальную одежду, прикрывающую наготу, как любой повседневный костюм.
И вдруг на нее напяливают прозрачный чехол с птичьими перьями! И говорят, что это — неземное чудо! Возможно, это и так, но только больше подходит для красавиц танцовщиц на бразильских народных гуляньях, а не для ученого-историка.
Это «чудо в перьях» разрушало всю сложную систему барьеров, которую Мелисанда кропотливо воздвигала в своем мозгу против опасных эмоций. Если соблазнительная дама в облегающем шелковом платье, смотревшая на нее из зеркала в примерочной бутика Марии, лишь обескуражила ее, то эта незнакомка в невиданном наряде, таращившаяся на нее сейчас, повергла Мелисанду в ужас.
Не прикрытая ни строгим костюмом, ни скромным пучком на затылке, стала очевидной вся природная чувственность неприметного профессора истории. Карнавальный костюм стал как бы ее второй кожей, и в нем (это следовало признать) Мелисанда выглядела сногсшибательно. И если Алекс уже говорил ей, что она красавица, то что он скажет теперь, когда увидит ее в столь эпатирующем наряде?
Рита что-то быстро сказала на португальском, возвращая ее из мира фантазий в действительность, и Мелисанда, вздрогнув, подняла голову и взглянула в зеркало. Рита очаровательно улыбнулась ей и надела на ее локоны тиару, увенчанную павлиньими перьями.