Майор подошел к краю импровизированной трибуны и поиграл желваками, — Товарищи, я не мастер много говорить и поэтому действительно обойдусь парой слов. У нас только одна Родина, одна на все времена, и за нее мы будем и убивать и умирать. Совсем недавно мы убили, ликвидировали, казнили человека, который собирался родину продать, человека из нашего времени отравленного либеральной пропагандой. Некоторые ворчат, что это жестоко, что ему нужно было бы дать возможность «искупить». Ни-фи-га! Он был большой мальчик и прекрасно соображал, что он говорит и что собирается сделать. Безнаказанность кончилась, не только для внешних врагов России, но и для внутренних. Пусть лучше сами выроют себе ямы, а мы поможем их похоронить: Пилсудские, Троцкие, Бронштейны, Керенские и другие. Берегитесь, мы идем. А что касается морской пехоты в бою, так она никогда не подводила, и в этот раз не подведет. У меня все! Товарищ Карпенко…
Карпенко махнул рукой, — А теперь, товарищи матросы и офицеры, лекция о международном положении закончилась, а вместо дискотеки аврал и малярные работы. Сначала перегрузим на корабли бочки с краской, потом отшвартуемся и приступим. До темноты нам надо будет уже покончить с этим делом. Схемы окраски старшим офицерам переданы, малярные бригады определены, переодеваемся в робы и начинаем! Товарищей офицеров порошу возглавить процесс. Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.
5 марта 1904 года. 05–15 по местному времени. Тихий океан, 28 гр. СШ, 141 гр. ВД. БПК «Адмирал Трибуц»
До рассвета примерно час, мы в проливе между архипелагами Идзу и Огасавара. Можно сказать, что через дыру в заборе мы лезем к японскому императору на задний двор. Тут уже и на шальной миноносец можно нарваться или на вспомогательный крейсер. На небе отсутствует даже узенький серп луны, только мириады звезд рассыпанных по небосклону.
Вчера, почти сразу после рассвета, примерно в точке 31 гр. СШ и 146 гр. ВД, корабельная группа легла в дрейф. Это было нужно для работ по перекраске кораблей в камуфляжную окраску. К этому моменту у автора идеи — старшего офицера БПК «Трибуц» была готова схема наложения на родную светло-шаровую окраску, белых, темно-синих и черных треугольников, по схеме снижающей заметность. Теперь силуэт корабля опознавался со значительно меньшей дистанции. По своей схеме маскировочная раскраска наносилась на БДК и на эсминец. На все эти малярные работы в авральном режиме ушла вся светлая часть суток, почти двенадцать часов. И вот теперь мы размалеваны как индейцы на тропе войны. По дисплею радара, как жирная муха по стеклу, наперерез нашему курсу ползет отметка корабля примерно на шесть тысяч тонн водоизмещения. Как только мы засекли цель, еще на пределе дальности, «Трибуц» с пакетботом опять ушли в отрыв от эсминца с БДК и танкером.