— Не рыпайся, — фыркнул мертвец, явно получающий удовольствие от происходящего.
Это был очень сильный противник. Может, не будь у него сигмафинов, Чезаре и посостязался бы с ним, но сейчас он просто лихорадочно искал выход. Единственным найденным уязвимым местом были глаза, но до них сейчас не добраться: противник хорошо знал свои слабые места, это вам не безмозглый чёрт… Стоп!
Чезаре припомнил свою первую встречу с нечистью и 'божественное' сияние, с помощью которого он вселил веру в пострадавших. Впоследствии от этой иллюминации он отказался: не до того было, чтобы пользоваться дешевыми спецэффектами. Однако сейчас они вполне могли бы прийтись к месту…
Сосредоточившись, Чезаре создал самый мощный свет, какой только мог. Разумеется, никакого жара или еще чего-нибудь там не было — просто слепящий и бьющий по глазам свет. Вся поверхность тела священника превратилась в гигантский прожектор, светящий в лицо противнику.
— Ах ты, паскуда! — выругался женским голосом Робин, нанося Чезаре довольно ощутимый удар в затылок.
Мужчина буквально чувствовал, как его противник вслепую нащупывает свободную левую руку священнослужителя. Выигрыш во времени не шибко большой, однако ощутимый и достаточный для того, чтобы что-то предпринять. А для Чезаре это была целая вечность.
Где-то позади взревел от ярости чёрт. Кажется, ему тоже перепало немножко 'божественного сияния'. И теперь эта нечисть явно хотела разбить столь яркую лампочку, отчего начала ломать здание с удвоенной силой.
Пользуясь тем, что сейчас противнику тяжело смотреть на него прямо, Чезаре нанес быстрый удар леской в лицо. Чем хорошо гибкое оружие, так это тем, что им не требуется тщательно целиться: если меч или пуля, пройдя чуть мимо прорези для глаз, не причинил бы Робину никакого вреда, то хлесткий удар вполне может задеть и уязвимую, и неуязвимую часть одновременно. Конечно, за все приходится платить: убить поверхностной раной при такой площади поражения невозможно, а покалечить — очень трудно… Но все равно, удар стальной леской в глаз — это очень больно.
Робин, однако, сам покинул свой насест, оставляя священника один на один с нечистью. Хруст ломаемых половиц, треснувшего дерева, крошащегося бетона и алебастра. Демон приближался. Перехватив больверк правой рукой, Чезаре выстрелил в оскаленную морду, но даже разлетавшиеся обломки костей и брызги черной крови не остановили продвижения демона. Когтистая лапа ухватила священника за ногу и потянула в подвал. Тот перехватил левой рукой крест… Но пустить в ход не смог.