Девушка хмыкнула и продекламировала по-английски:
— Добро должно быть с кулаками,
С хвостом и острыми рогами,
С копытами и с бородой.
Колючей шерстию покрыто,
Огнем дыша, бия копытом,
Оно придет и за тобой!
Ты слышишь — вот оно шагает,
С клыков на землю яд стекает,
Хвост гневно хлещет по бокам.
Добро, зловеще завывая,
Рогами тучи задевая,
Все ближе подползает к нам!
Тебе ж, читатель мой капризный,
Носитель духа гуманизма,
Желаю я Добра — и пусть
При встрече с ним мой стих ты вспомнишь,
И вот тогда глухую полночь
Прорежет жуткий крик: "На помощь!",
А дальше — чавканье и хруст…
Перевод местами хромал, из чего Чезаре сделал вывод, что его делал какой-то студент. Но суть он уловил.
— Не то, чтобы я со всем согласна, — развела руками Мария, — Но тем не менее…
— Ну, а мы, — улыбнулся мужчина, — Видим, что ты не стала такой, даже несмотря на то, что подошла опасно близко к краю после боя с Анной. Что не может не радовать…
Обняв ее обеими руками, Чезаре чуть коснулся губами ее шеи и припомнил ей ее же слова:
— "Хочешь, чтобы девушка была ангелом, обеспечь ей рай"… Как ты находишь, я пока справляюсь с этой задачей?
— Это зависит от моей ангелоподобности, — улыбнулась девушка, — Чем тебе не мерило?
Она чуть выгнула спинку — видимо, чтобы удобнее было исследовать на наличие крыльев.
— В таком случае, справляюсь просто превосходно, — ухмыльнулся шпион, приближая свое лицо к ее.
Наверное, это красиво — поцелуй на фоне рассвета над морем. Но кардинал, честно говоря, уже не видел ни рассвета, ни моря.
Впрочем, не сказать чтобы он был этим расстроен.
— Я люблю тебя, — произнес Чезаре, когда поцелуй прервался. Информативности в этом заявлении было ноль целых, ноль десятых, но его это почему-то не волновало…
— А я тебя больше, — улыбнулась паладинка.
— Это кто же измерял?
— Я же ангелоподобней, — хихикнула она, — Значит, и люблю сильней.
— И что же? — ответил Чезаре, подражая герою готического романа, — Пусть мое сердце черно, но оно наполнено любовью к тебе!
— Как красиво, — совершенно искренне восхитилась девушка, — Ещё чего-нибудь скажешь?
— Э… — как-то не особо романтично ответил мужчина, — В том же стиле ничего больше в голову не приходит.
Он вообще не ожидал, что она впечатлится пафосным высказыванием, а не посмеется.
— Когда планируешь делами заняться? — резко сменила Мария тему разговора.
— Не знаю. Скорее всего, днем… В свободное время.
Чезаре коротко рассмеялся. Еще год назад шпион посчитал бы такую логику бредовой: он резонно возразил бы, что девушками надо заниматься в свободное от работы время, а не наоборот. Что ж, изменения, произошедшие с ним под влиянием Марии, были не всегда благотворными.