– Нет, – сообщила излишне гостеприимному инопланетянину и попятилась. – Зачем? Почему?
– Мой интерес к Вам, – начал синеглазый, и сердце моё замерло, наполовину от ужаса, наполовину от странного мне самой восторга – я интересна ему! Правда, он очень быстро меня «приземлил», – слишком очевиден для всех. И я предпочту скорее поддержать сложившееся мнение, чем ждать, пока они докопаются до истины.
Ничего не понимаю. Я ему всё же не нравлюсь? Но при этом мы будет старательно притворяться, что нравлюсь, чтобы какие-то загадочные «они» не докопались до не менее загадочной истины…
– А мне-то скажете, зачем я Вам? – мрачно поинтересовалась, удивляясь своему внезапно наступившему спокойствию и фатализму. Всё воспринималось словно бы со стороны. Видимо, слишком много событий я успела уже пережить за это утро, а ведь всего два часа прошло, как я вышла на пробежку…
Тут меня всё же проняло. Два часа! Родители, наверное, с ума уже сходят, тем более, что мой телефон, хоть и остался при мне – в кармане, но вымок не меньше, чем я, и был совершенно бесполезен.
– Мне надо позвонить! – решительно сказала я. Если он мне сейчас откажет, я… я… не знаю, что я. Либо расплачусь, либо брошусь силой отбирать телефон, который киару вертит в руках. Это у него уже новый, или перед тем, как бросаться спасать бедную Машу, благородный руанец успел выложить из карманов всё ценное?
– Звоните, – равнодушно обронил синеглазый и протянул телефон. Вот так просто? Даже не спросив, куда я буду звонить и что скажу?
– А если я в полицию позвоню? – спросила у него, ругаясь мысленно на свой болтливый язык. Что толку спрашивать «если?», звонить надо было! Ну и что с того, что меня пока не обижают, меня собираются удерживать против воли, а это тоже вполне себе уголовно наказуемое преступление! И «око за око» Уголовный кодекс оправданием не считает!
– Звоните, – повторил киару. И спиной ко мне повернулся. Вот это безалаберность. Даже страшно делается – такое впечатление, что от моих действий ничего не зависит…
– Я потеряла телефон, – сообщила брату. Родителям звонить не решилась, им врать куда сложнее, а мне, похоже, действительно надо остаться тут. – Зашла к… подружке. Всё хорошо. Ещё позвоню.
И быстро повесила трубку, пока брат – да, он иногда тугодум у меня – только-только подбирал какое-нибудь ёмкое, но всё же цензурное – воспитание-с! – слово, чтобы охарактеризовать свою непутёвую сестрёнку.
– К подружке, – задумчиво повторил киару и подвинул мне кружку с чем-то горячим и коричневым. – Какао. Будете?
– К подружке, – немного враждебно подтвердила я. – А Вы хотите, чтобы я им сказала, что я у совершенно незнакомого мне инопланетянина? Нет, спасибо, я какао не люблю.