Наверное, в этом месте я должна была сразу согласиться, как порядочный и самоотверженный человек. Действительно, если взять отвлечённые доли, риск тридцать процентов – уже почти приемлемый, особенно, если сравнить со ста процентами. Но я почему-то не ощущала себя ни самоотверженной, ни порядочной, и абстрагироваться от того, что тридцать процентов относятся именно к моему летальному исходу, никак не получалось. Киару… я очень хочу, чтобы он жил, но готова ли я за это умереть? Не знаю… Кроме того, насколько можно ей верить, этой инопланетянке? Может быть, всё наоборот? Киару – тридцать процентов, Мария Романова – сто?
А что если она мне сейчас врёт вообще во всём, и вирус нужен для другого? Чтобы ослабить, например, киару. Или вообще, просто убить меня, как одну из потенциальных десяти? Почему-то же он запретил ей это?
– Я не требую ответа прямо сейчас, – разочарованно, как мне показалось, произнесла инопланетянка. – Подумайте. У Вас ещё два дня до окончания полёта.
– А почему именно я? – спросила и тут же возненавидела себя за этот вопрос. Он звучал жалко. И вообще, я была жалкой. Но жить очень хотелось. Может быть, взять для этих целей предателя? Надо только выявить его или её за пару дней, и можно пустить на опыты во благо всех киару в целом и одного синеглазого в частности…
– Вы – одна из лучших кандидатур, и… это ведь из-за Вас, – ответила она, поднимаясь.
– А так вообще любой из нас подходит? – всё же спросила я, ощущая, что от инопланетянки практически веет презрением.
– Четверо, – обронила она, и я снова приуныла. А что? Хорошая ведь идея была про предателя.
Не говоря больше ни слова, я вышла из медотсека и потерянно застыла. После такого разговора видеть никого не хотелось. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и переждать там, пока всё само собой разрешается. Может же оно как-то разрешиться само? Я – девочка, и не хочу ничего решать, и платье даже не хочу, хочу просто, чтобы всё было хорошо, как-то само собой. Все живы, здоровы, и мир во всём мире.
Мне хотелось спасти киару, но не хотелось стать просто глупой пешкой и разменной монетой в интригах инопланетян. Знать бы, правду она мне выдала или нет… А спросить не у кого.
На этой мысли я всё же себя одёрнула. В конце концов, поистерить и спрятать голову в песок никогда не поздно, а пока можно попробовать всё же хоть что-то для себя прояснить. Во-первых, что за враг, во-вторых, что там с гипотетическим предателем, а ещё – расспросить про эту не в меру инициативную инопланетянку из медотсека.
Конечно же, я бросилась к киару, до конца не понимая, что я скажу или спрошу, но почему-то отчаянно нуждаясь в его обществе. Увы, каюта снова встретила меня запертой дверью, и на этот раз она так и не открылась, как я к ней ни прислонялась.