– Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы улыбаетесь как ангел? – пробормотал Тобиас.
– Не думаете ли вы, что это замечание несколько кощунственно, – поддразнила она, – учитывая, что я провела ночь в вашей постели?
Тобиас еле сдержал смех.
– Нет, но оно может стать кощунственным, учитывая, чем мы с вами можем заняться, если вы останетесь в моей кровати. Если только вы не хотите сделаться жертвой обстоятельств – а они имеют свойство мгновенно ускользать из-под нашей власти, – я предлагаю вам удалить себя из упомянутой постели.
Ровена распахнула глаза, осознав, что он имеет в виду. Жар его упругого, мускулистого, полуобнаженного тела и глаза, полные страсти, явились наглядным доказательством его слов.
– Ах!
Жарко покраснев, она быстро отодвинулась от него, вскочила и убрала с лица лезущие в глаза волосы. Сейчас, когда Ровена полностью проснулась, ей стало страшно неловко от того, что чуть было не произошло. Почему она не подумала о последствиях, явившись к нему среди ночи?
В глубине души Ровена понимала, что ее поступок продиктован поиском защиты. Тобиас стал для нее особенным во всех смыслах этого слова. Он был ее силой. Сейчас она не могла представить свою жизнь без Тобиаса. Прежде она не испытывала подобных чувств.
Глядя на него в эту минуту, она пыталась сохранить отстраненный вид, но это ей совсем не удавалось – да и как она могла оставаться бесстрастной, когда он был так неотразимо прекрасен… распутник, как ни в чем не бывало развалившийся на постели. Его рубашка была распахнута до самого пояса, и с черными курчавыми волосами на груди он выглядел как само олицетворение разврата.
Тобиас скатился с кровати, посмеиваясь над ее явным смущением. Его улыбка сделалась совсем невыносимой, когда он заметил целую гамму разных выражений, пробежавших по ее лицу. Ровена никогда не умела скрывать свои чувства – да ей этого и не требовалось.
– Насколько я вижу, теперь я и в самом деле завладел вашим вниманием. И поверьте мне, Ровена, ничего я не желал бы больше, нежели понежиться с вами в моей постели, но, если мы хотим отправиться в Мекнес немедленно, следует подождать более подходящего случая.
Его голубые глаза встретились с ее – сводящими с ума, непонятными, не то зелеными, не то синими.
– Моя милая Ровена, вам нечего стыдиться. Не произошло ничего особенного. Прошлой ночью вас не отпускали кошмары, и я рад, что смог быть вам полезным. Все остальное между нами не изменилось. А теперь идите и подготовьтесь к отъезду. Чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше.
Когда утро перевалило за середину, на дорогу между Сале и Мекнесом, что тянулась более чем на сотню миль вглубь материка, выехал отряд из четырех всадников. Чтобы избежать любопытных взглядов, они обмотали головы платками, которые предохраняли их не только от чужих глаз, но и от пыли, летевшей из-под копыт лошадей. Все были одеты в самые простые местные одежды, прикрывавшие висевшее у пояса оружие. Они ничем не отличались от прочих путешественников-мусульман.