А я та еще… Вот меня и бьют все, кто может дотянуться. Бьют, кто, как умеет.
Особенно больно, когда предают дорогие. Быть может он и не хотел этого, но их общество требовало. Тебе придется улететь – вот, что уничтожило все теплое к тебе, Оливер. Ненавижу… Всех вас ненавижу.
– Ну и как там? – Раздался вопрос Лео, развеивающий терзающие меня мысли. – Ну… по ту сторону жизни?
– Какая теперь разница? – Отвечаю, немного помолчав.
А вода все капает. Сижу на теплом камне, неподалеку мой бывший капитан. Оба смотрим на этот, казалось бы, вечный процесс.
– Сколько времени уже прошло? Сколько мы здесь? – Продолжает отвлекать на себя пират.
– Три года с небольшим, – пожимаю плечами.
– Мне казалось больше, значительно больше.
– Так всегда, когда погано, – отвечаю участливо, не сводя глаз с нарастающей лужицы.
– Вот же мы встряли, – выдохнул с горечью.
– До сих пор не пойму, что вы сюда полезли, портовые ж не зря байки рассказывали про людоедов на мусорке.
– А, – махнул рукой. – Верно говоришь.
– Только никто никогда не слушает…
– Но мы летели не сюда.
– Да, уже не важно, – бросила и тяжело вздохнула. – Главное, что здесь все равны.
Усмехнулся, посмотрев с удивлением, и будто бы с восторгом.
– Тебя не узнать, как знатная выглядишь, прям глаз не оторвать, до сих поверить не могу, что ты наша Элли, – перевел тему.
– Да уже и не ваша.
– Ну ты это зря, – произнес вроде бы невзначай, но с нотками угрозы. – Долг я отдал, теперь дело за тобой.
– Ты о чем? – Спохватилась, наполняясь тревогой.
– За казну нашу спрошу, когда выберемся, а вот за слова можно и сейчас, – произнес с некоторой иронией, но все же серьезно.
– Какие слова?
Я уже знаю, о чем он. Рушатся последние остатки иллюзий…
– Помнишь, что говорила, перед тем как мы расстались? Не помнишь, значит. Тогда напомню, потому как больше тут не о чем приятном размышлять. Вот и не забывал все это время.
– Ты не вернулся, Лео, – скривилась. – Даже не думай.
Капитан не думал, он сразу полез. Грязный, вонючий, грубый. Отпихнула, приложив немало усилий. Раззадорился еще больше. А мою пустую душу стал наполнять ужас. Неподалеку другие пираты, и когда закончит этот…
О чем я думала, когда шла к ним?! Ну уж точно не об этом. Наивная дура, позабывшая о всех прелестях своего мира. Я одна! Стала одной, когда умер отец. В этом мире нет искренности, нет добра и бескорыстных поступков.
Разочарование. Как хочется поржать, над своей собственной наивностью, если бы не было так мучительно погано! Я больше не пират, больше не своя. Даже здесь, среди бывшей команды я – чужак. Осознание этого обрывает все оставшиеся нити, которые могли бы держать меня в этом мире.