– О, да! – Закивал, глядя сверху вниз. – Ополоумевший старик нужен мне лишь чтобы не было смуты. Все решения в Империи принимает коллегия рыцарей. А ее возглавляю я.
– Я ведь не одна такая?!
– Догадливая Элли, – усмехнулся, растягивая коварную улыбку. – Все они были мои. Все до единой дочери Элиры, пока не отдали жизненные силы во благо истиному правителю империи.
Ахнула, понимая, о чем он.
– Тебе ведь очень много лет, – вырвалось из меня. – И это…
– Благодаря им, – продолжил за меня. – Да, да, моя дорогая, моя драгоценная Элирка, вечная жизнь требует не малых усилий. Все дочери Элиры были моими женами, и так будет всегда.
– Допустим, – перебиваю, усыпляя бдительность. – Зачем все это было? Байки про цветок Филанэи, этот пропуск в рай?
Рассмеялся, но ответил.
– Он скорее для тебя. Сила притяжения сыграла свое, думаешь случайность? Нет! С каждым шагом ты была к нему все ближе. Частичка дома – это ведь так важно для вас. Вы, как мотыльки рветесь к источнику огня и погибаете. А я вас спасаю.
– А люди? Им же…
– Наивная! – Разразился новой порцией смеха. – Еще никто никогда не возвращался с Элиры! И эти тоже не вернутся.
– Просто никого там и не было, кроме императоров, – сделала вывод сама.
– Верно мыслишь. Жаль, мне туда нельзя.
– А всех других паломников убивал тоже ты?!
– Они убивали себя сами, – бросил брезгливо. – И до сих пор это делают. Наивные, мечтали коснуться мира Филанэи. Недостойное отрепье.
– Они все на Пожиралете?!
– Да, Элли. И не только подданные Империи, но другие мелкие черви, грезящее об исполнении своих низменных меркантильных желаний.
Три глубоких вдоха. Так… соберись, Элли.
– Я поняла, сэр Клавдий, прошу, пустите к Оливеру, – запела тоненьким голоском. – Я мигом, туда и обратно! Полечу с вами куда угодно, только пустите, молю.
– Больше ни капли твоих сил никому! Все мое!! – Взревел, торжествуя.
Рассмеялся, как сумасшедший. Обхватил крепче. Сдавило, будто под пресс попала. Неужели под поводом, что я бессмертна меня можно мучать?! В голову ворвались картинки и образы от чужих мыслей, словно от меня больше нет секретов. Чудовищные пытки и бесконечные стоны… тех, кто не желал его удовлетворять, он заставлял!
Оторвались от земли. Вот тут – то я завопила, как резаная, невменяемая и ополоумевшая.
Брыкаюсь, как могу, плевать, если выронит. Я ж бессмертная! Ублюдок летит стремительно, не обращая на мое жалкое сопротивление никакого внимания. Только раскатистый смех в ответ и стальные тиски еще крепче.
Рыдаю. Все, за что могла бы держаться, оборвалось. Рыцарь шикает, утишая. Издевается, тварь. Ненависть к нему настолько велика, что не пожалела бы собственной жизни, лишь бы он сдох.