Но он продолжил:
— Вы действительно готовы рискнуть и проверить, сможет ли мое заявление перевесить ваше? Конечно, я только двоюродный брат его отца, а не родной, но зато у меня есть другие плюсы.
Она опустила глаза и отодвинулась от него на самый край скамейки. Он видел, как дрожит ее рука.
Он снова накрыл ее ладонь своей и посмотрел ей прямо в глаза:
— Но это совсем не нужно, правда не нужно. Я не хочу ни борьбы, ни споров. Я хочу, чтобы вы поняли, что фиктивный брак — это самый лучший выход из этой ситуации.
Она сидела неподвижно, в ее глазах застыли тревога и недоверие.
— Мне нужно, чтобы вы доверяли мне, — сказал он снова.
Его взгляд казался искренним и полным сочувствия к ней и к ее проблемам. Но как она могла довериться этому почти незнакомому человеку? Как вообще можно было согласиться на такое странное предложение?
Но иначе он будет пытаться сам усыновить Джорджи! И у него есть деньги, чтобы заплатить за услуги адвокатам и судьям…
И дело не только в деньгах. Было и еще кое-что…
Она снова ощутила страх от того, что кто-то может отнять у нее ребенка, которого она любила как родного с первых минут его жизни.
— Я не хочу этого! Не хочу! Я хочу, чтобы все осталось как было! — воскликнула Лин, вскочив со скамейки, словно собираясь убежать от него.
Анатоль тоже встал. Он понимал, что она чувствовала в этот момент.
— Мне бы тоже хотелось многое вернуть, — тихо сказал он. — Я хотел бы вернуть то время, когда Тимону еще не поставили его смертельный диагноз. И когда он еще не подарил Маркосу тот роковой подарок. Но я не могу ничего вернуть. И вы тоже. Все, что мы можем сделать, — это двигаться вперед. И сделать все возможное ради будущего Джорджи.
И в этот момент, словно по сигналу, сын Маркоса повернул голову и посмотрел на них. Анатоль присел рядом с ним на корточки. Лин стояла и смотрела на них обоих, не в силах разобраться в своих чувствах.
Анатоль поднял на нее глаза. Он видел, как она была напряжена. Настало время разрядить атмосферу.
— Ладно, — сказал он, протягивая ей руку, — на сегодня достаточно. Давайте немного передохнем. Скажите мне, Джорджи на чем-нибудь уже может кататься на этой площадке?
Она кивнула:
— С горки. Ему нравится. Но нужно его поддерживать.
— Отлично, — ответил Анатоль.
Он взял Джорджи на руки, и тот тут же радостно загулил. Анатоль сказал ему что-то по-гречески. Сердце Лин сжалось. Джорджи был настолько же грек, насколько и англичанин. Могла ли она действительно отвергнуть все, что предлагала семья его отца?
Он мог бы стать наследником огромного состояния.