Лин слушала его, чувствуя, как растет ее симпатия к его погибшему кузену.
— Все это так грустно, — сказала она. — Ужасно грустно.
Он накрыл ладонью ее руку и слегка сжал ее:
— Да, верно. Ужасно обидно терять такие молодые жизни. Как будто у тебя их кто-то украл.
Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. А затем Анатоль вдруг нежно погладил ее по щеке. Лин поняла, что он действительно искренне сочувствует ей.
— Возможно, они сейчас и счастливы где-то, — сказал он, — в каком-нибудь мистическом потустороннем мире. Смотрят на нас и знают, что их ребенок в безопасности и будущее его обеспечено.
Она кивнула, смахивая слезы. Он мягко похлопал ее по руке, потом посмотрел на плиту, встал, выключил газ и слил из кастрюли воду. Лин тоже встала и занялась приготовлением пасты. Ее слезы уже высохли. Может быть, действительно Линди сейчас вместе с ее возлюбленным. С тем, кто в один прекрасный день, если бы они не погибли, ответил бы на ее любовь.
Она снова села за стойку напротив Анатоля, позволив себе любоваться им. В этот момент она поняла, что не может справиться со своим влечением к нему, это чувство было слишком сильным, чтобы с ним бороться, но она панически боялась, что Анатоль сейчас заметит ее смятение и все поймет.
Несмотря на уверения в том, что она не голодна, Лин положила себе довольно приличную порцию спагетти, а когда после ужина Анатоль достал из холодильника мороженое, то не отказалась и от него.
— Давай съедим его в гостиной, — предложил Анатоль и понес мороженое в комнату, оставив ей поднос с кофейником.
Сейчас Лин чувствовала себя в компании Анатоля более свободно, чем когда-либо. Вино позволило ей расслабиться, по телу словно волнами разливалось тепло и спокойствие. Осторожно опустив поднос на кофейный столик, она села на диван рядом с Анатолем. Они ели мороженое из одной коробки и расшалились словно дети.
— Этот цукат мой! — заявил Анатоль с притворной строгостью. — Ты свой последний уже съела!
Она рассмеялась и забрала себе последний кусочек шоколада.
— Можно сделать наш ужин еще более декадентским, — заметил Анатоль — если налить туда ликера.
— Или апельсинового сиропа, — продолжила Лин. — Мы с Линди просто обожали его в детстве. — Сироп застывает и становится твердым как цукаты — это так здорово!
Наконец они решили, что мороженого уже достаточно, и Лин налила в чашки кофе. Когда она снова устроилась на диване рядом с Анатолем, то заметила, что его рука лежит за ее спиной, казалось, она даже чувствовала исходящее от нее тепло.
«Я должна отодвинуться от него», — подумала она. Но не отодвинулась. А продолжала сидеть и пить свой кофе.