Анатоль устало поднял руку — давая понять, что он все сказал. Он очень устал. Он провел ночь без сна, совещаясь с руководящей группой завода в Фессалониках и пытаясь найти альтернативу увольнениям. А после этого отправился на встречу с представителями профсоюза, продолжая думать о том, как сохранить рабочие места.
И по крайней мере, ему удалось произвести впечатление на профсоюз. Они выслушали его, хотя и продолжали спорить. Его подход был не такой, как у прежнего управляющего или у Тимона, чей авторитарный стиль управления и стал причиной того, что рабочие собирались устроить всеобщую забастовку.
Он выбрал другой путь. Правдиво обрисовав сложившееся финансовое положение, он предложил им всем вместе найти выход.
За столом в переговорной шла дискуссия. Устроит ли их вариант, который он предложил? Он надеялся на это. Забастовка была не выходом, она только ухудшила бы ситуацию и никому бы не пошла на пользу.
К его облегчению, представители профсоюза не были настроены агрессивно, двое из них понимающе кивали. Он надеялся, что скоро сможет хоть немного поспать.
Но перед этим ему нужно поговорить с Лин. И сделать это как можно быстрее! Он с трудом нашел время, чтобы послать ей сообщение об отмене свадьбы, но этого было недостаточно. Ему нужно было увидеть ее, объяснить, что на самом деле произошло.
— Господин Телонидис, — голос секретарши прервал его размышления, — вам звонит господин Петранакос.
— Господа, прошу прощения. — Анатоль встал и быстро пошел к двери. Он знал, что Тимон не будет звонить просто так во время этого важного совещания, наверняка случилось что-то серьезное. Схватив трубку, он замер от неожиданности, услышав слова:
— Она ушла! И забрала с собой мальчика! — в полном смятении снова и снова повторял старик.
— Что ты сказал ей? Тимон, что ты ей сказал?! — закричал Анатоль.
Через полчаса он был в самолете, а еще через час — на вилле Тимона.
Взбежав через ступеньку по лестнице, Анатоль влетел в его комнату.
Лицо Тимона было бледным и опустошенным.
— Я только рассказал ей о нашем договоре. И все!
— Мы же договорились, что я сам ей скажу! Знаю, не нужно было откладывать, но из-за угрозы этой чертовой забастовки мне пришлось попросить ее подождать моего возвращения! Зачем, черт возьми, ты это сделал?