— Куда ты помчалась, дура? Думала, тут через сто метров федеральная трасса? Тут кругом болото.
— Я хочу домой.
— Да? К маникюршам, кухаркам и маленьким собачкам?
Последние силы меня оставили, и теперь я даже рыдать не могла. Повалилась на бок, подтянула ноги к животу и зажмурилась, чувствуя, как солнечные лучи, проникающие сквозь кроны сосен над моей головой, греют мою щёку. Сердце стучало тяжело и неспешно, что было даже странно. Видно, тоже устало.
— К мужу, — прошептала я.
— К мужу, — повторил за мной мужской голос издевательски. — Который платит маникюршам и кухаркам. — Гриша вдруг хохотнул. — Не люблю красивых баб, бесполезные вы создания. С вами только спать приятно. На всё остальное вы не годитесь.
Я глаза открыла, но на него не посмотрела, глядела прямо перед собой. Все чувства, в том числе и осторожность, атрофировались, и поэтому я проговорила совершенно безразлично:
— Можно подумать, у тебя были красивые.
Он помолчал, потом резко поднялся на ноги. И потребовал:
— Вставай, идти надо. И не думай, что я тебя потащу. Сама бежала, сама и обратно шагай.
Я встала, куда деваться? Хотя, казалось, что сделаю два шага и кулем на землю свалюсь. Машинально переставляла ноги, ощущая свинцовую тяжесть во всём теле. Чувствовала себя грязной, ноги холодили сырые носки, а руки покрывали тёмные разводы. Да и волосы… Я вытащила из волос жухлый берёзовый лист и бросила его на землю.
— Ещё раз так сделаешь, я тебя в этом болоте утоплю. Поняла?
Я молчала, но когда он остановился и повернулся, пробуравил меня взглядом, коротко кивнула.
Оказалось, что убежала я далеко. Или мне так показалось, потому что обратно к домику я с трудом ползла? Лесу, казалось, конца-края нет. Гриша же шёл, вроде бы прогуливаясь, и на меня больше не смотрел. И поэтому я так сильно удивилась, когда он спросил:
— Так что там с твоим мужем?
— А что с ним?
— Любишь, говоришь?
Я, признаться, насторожилась.
— Люблю.
— Конечно. Что не любить-то богатого и красивого, да?
— Я не за это его люблю.
— Серьёзно? — Он, не скрываясь, ухмыльнулся. — А за что? За доброту и порядочность? — Гриша откровенно расхохотался, а я устремила в его затылок ненавидящий взгляд.
— Да! Да! Мой муж замечательный человек! Не вам, негодяям, чета! Он людей не похищает!
— Ты это точно знаешь? — Он издевался, и даже не пытался этого скрыть.
— Я знаю это точно, — отчеканила я. — Серёжа честный, добрый… Его все уважают!
— Ага. И любят.
— И любят, — подтвердила я. — Он самый замечательный муж! — горячась, заявила я.
Это Гришу заинтересовало, он кинул на меня любопытный взгляд. Глумливо усмехнулся.