— Готовь сама, — посоветовал мне Гриша, вполне равнодушно. Сам он лапшу ел и отсутствием аппетита не страдал.
— А есть из чего?
— Ну… — Он плечом дёрнул, а я разозлилась.
— Ты просто невыносим.
Вот тут он заинтересовался. Взглянул на меня и брови вздёрнул.
— Я смотрю, ты освоилась? Разговорчивая стала?
Я обиделась и даже рискнула губы надуть.
— Совсем не обязательно постоянно пугать меня погребом.
— А я и не пугаю, — усмехнулся Гриша. — Ты сама всё запомнила, и себя пугаешь. Я ведь посажу.
— Не сомневаюсь.
— И правильно делаешь.
Я отодвинула от себя тарелку, а на Гришу взглянула серьёзно.
— Долго я ещё здесь пробуду?
— Это мне неведомо.
— Серёжа уже давно бы заплатил!
— Ты в этом уверена?
— Да.
— Ну, может, от него не денег требуют?
— А чего? — насторожилась я.
— Понятия не имею. Я человек маленький, сижу в этой глуши и тебя сторожу. И подробностей знать не хочу. Как говорится, меньше знаешь, дольше живёшь.
— Замечательное наблюдение.
— Я тоже так думаю.
Я руки на столе сложила, смотрела в тарелку, и думала. Потом кинула на Гришу осторожный взгляд исподлобья.
— И что? Они много тебе платят?
Он захохотал, из-за стола поднялся и забрал свою пустую тарелку.
— Чувствую, ты созрела для того, чтобы предложить мне больше.
— А почему нет? — оживилась я. Он из комнаты вышел, я его взглядом проводила, а от нетерпения даже на стуле подпрыгнула. — У меня есть деньги! — громко проговорила я, чтобы он с кухни отчётливо расслышал.
— Я не сомневаюсь.
— У меня есть деньги, — повторила я, — я тебе их отдам. — Произнести слово «заплачу» я не решилась. — Если ты… если ты отвезёшь меня в город.
Гриша появился в комнате, плечом к стене привалился, а на меня воззрился с издёвкой. Разглядывал, прищуривался, как кот, я даже покраснела под его взглядом, и почувствовала, как нервозный жар распространяется по моему телу. Сердце заколотилось, и я представила, какое облегчение испытаю, если он согласится. Лишь бы согласился, лишь бы согласился…
— Ты всерьёз думаешь, что я буду башкой ради тебя рисковать? Ты мне кто?
Я занервничала сильнее.
— Почему ради меня? Ради денег. Тебе ведь нужны деньги?
Он подумал, даже губы трубочкой сложил.
— Нужны.
— Вот видишь!
— Ничего я не вижу. Деньги — это, конечно, хорошо, но умирать за них как-то неохота.
— Почему умирать? — разозлилась я на его бестолковость. — Ты уедешь из этой лачуги, начнёшь новую жизнь!..
— Не уверен, что мне нужна новая жизнь.
Я уставилась на него в бешенстве.
— Так ты хочешь вот здесь и дальше… — Я в бессилие развела руками.
Гриша губы поджал, а на меня взглянул с неудовольствием и раздражением.