Автоматическая дверь палаты с мягким шелестом закрылась за повеселевшим Роном и они остались одни. Олег только успел мельком увидеть кирасы охранников в коридоре.
– Засранец! – Беззлобно прокомментировала Мисаки.
– До завтрашнего утра – уйма времени! – Бодренько сообщил Олег… и «сдулся». – Десять раз успею добежать до канадской границы.
– Не вибрируй! – Вздохнула Мисаки. – На орехи нам, конечно, попадет, но половинить тебя катаной никто не посмеет. Это и у нас уже давным-давно не практикуется, а уж здесь…
– Ты знаешь, мне стало спокойнее… – С деланным энтузиазмом поделился Олег.
– Отлично! Когда не можешь чего-то изменить – то и переживать незачем!
Парень впал в ступор – попытался сообразить: то ли эта сентенция должна была его успокоить, то ли совсем наоборот. Мисаки, пожалуй, была единственной, кому удавалось ставить его в тупик.
– Кроме того, отец крайне негативно относится к порче чужого ценного имущества… А пилот-сенс (даже необученный) – это очень-очень-очень ценное имущество…
«Ну что за язва!»
Тем не менее, Олег осуществил свое намерение и взял Мисаки за руку… чего она, судя по довольной улыбке, и добивалась, оставив ее над поверхностью геля.
***
Многое мог сказать наблюдательный Олег про чету Ишики, но в первую очередь ему пришлось бы в самых восторженных эпитетах отдать должное актерскому таланту «Великолепного Красного Бриллианта Клана Ишики» (этот эпитет на разные лады таскали друг у друга практически все СМИ Империи Восходящих Звезд, специализирующиеся на светской хронике). Мать Мисаки, Акане Ишики.
Первым в палату просочился ректор Боросов и, страшно завращав глазами, показал свое отношение к парочке, держащейся за ручки… Пришлось прятать все конечности под гель.
А после этого в палату влетел маленький, но разрушительный вихрь в белом хаори с умопомрачительной по красоте красной вышивкой на тему драконов, тигров и еще какого-то мифического зверья. Ну и с обязательными «падающими лебедями» – гербом клана Ишики.
Крохотная миниатюрная (что для этой расы было совсем нехарактерно) ослепительно красивая женщина в пару секунд овладела полным вниманием всех присутствующих – и ректора Академии, и двух деканов, и десятка сопровождающих лиц (с российской стороны, разумеется, с японской же… все и так ловили каждое ее слово и жест).
Появление сопровождающих лиц, между прочим, осталось незамеченным. Они – и «эльфы» и русские – какими-то тихими серыми мышками просочились в палату и растеклись вдоль стен.
Акане Ишики грациозно всплескивала руками, гладила Мисаки по голове (благо, кто-то из медперсонала ранним утром озаботился и уровень геля был спущен, а коконы чуть наклонены, так что теперь вся голова, а не только лицо, находилась над поверхностью), целовала ее в носик, в губки, в глазки, в щечки. Выражение лица Мисаки при этом было очень интересным – эдакий пикантный коктейль из смирения, вины, опаски и смущения. И не умолкала ни на минуту. При этом – удивительно! – добилась понимания и осмысления каждого своего слова!