— Я определил по меньшей мере шесть крупных надводных кораблей в составе ядра группы, товарищ капитан, а также две большие группы прикрытия, состоящие из легких крейсеров и эсминцев.
— Если книга верна, я могу сообщить вам их названия.
— Кроме того, они направили к нам самолеты, товарищ капитан. У нас около двадцати минут на принятие решения. РЛС «Фрегат» фиксирует более ста воздушных целей.
— Японцы атаковали нас вдвое большими силами.
— И на отражение их атаки у нас ушел весь боезапас, товарищ капитан. И даже при этом мы получили опасные повреждения. Если бы тот самолет ударил не в кормовую цитадель, все могло бы закончиться намного хуже.
Карпов вспомнил те моменты. Японцы атаковали корабль во всех направлениях, навстречу им летели ракеты, зенитные орудия добивали оставшихся… Но эффективность должна была составлять все сто процентов. Они должны были сбить всех. Если хоть один добьется попадания бомбой или торпедой…
— Я хочу предупредить их, — сказал он. — Вероятно, они не обратят на это внимания, но попытаться стоит. Я слишком обязан Федорову.
— Я понимаю, товарищ капитан. Но если бы не атаковали американский разведывательный отряд…
— Что сделано, то сделано, Роденко. — Карпов быстро подошел к посту связи.
— Они очень болтливы, — сказал Николин, следящий за эфиром. — У каждого по два имени.
— Прозвища, Николин. Американцы это любят.
— Так точно, товарищ капитан. Я полагаю, что определил ведущего. Позывной «Железный Майк».
— Можете обеспечить связь с ним?
— Так точно, товарищ капитан.
— Тогда сообщите им, что мы направляемся в бухту Сагами с дипломатическими целями. Мы не позволим вооруженным самолетам обойти себя и воспрепятствуем любым попыткам сделать это.
Николин настроил частоту и передал сообщение, однако голос на другом конце звучал не слишком вежливо.
— Он говорит, что им приказано расследовать гибель пяти американских самолетов, и они намерены сделать именно это. Его не впечатляет наша угроза воспрепятствовать им. Он требует, чтобы мы назвались.
Этого следовало ожидать, подумал Карпов. Назваться. И кто же мы, черт побери, теперь в этом мире? Следовало ли ему сказать, что он является представителем Советского Союза? Это могло бы обеспечить некоторое прикрытие на время, пока не будут сделаны соответствующие запросы. Как ему объяснить свои намерения пилоту с позывным «Железный Майк»? С тем же успехом можно было пытаться объяснить это собаке. То, что он был чем-то большим, более развитым и, безусловно, более сильным, чем люди, скрывающиеся за этими отметками на радаре, было для него очевидным.