— Э-э-з… спасибо!
Она засмеялась и забрала браслет назад, решив, что лучше наденет мне его сама.
— Как вы думаете, когда они явятся? — спросила я шепотом. Другие девушки входили и выходили, но на нас никто не обращал внимания.
— Не думай об этом, — посоветовала Джинджер. — Просто работай так, как будто они следят за тобой постоянно.
— Анна, — тихо сказала Марна, — знаешь, в тринадцать лет, когда я начала работать, я еще не могла их видеть.
— Не болтай лишнего, — заметила Джинджер. Марна посмотрела на нее.
— Все нормально. Я хочу, чтобы она знала. — Марна наклонилась к самому моему уху. — Когда мне исполнилось тринадцать, я их все еще не видела, хотя меня перед тем целый год обучали. И тогда отец послал за сыновьями Фамуза, чтобы те избавили меня от остатков невинности.
— Это повелитель убийства, — прошептала Джинджер таким тоном, как будто сама замышляла кого-то убить.
— Он прислал исполинов? — спросила я.
— Да, но не таких, как мы. Безжалостных. Я уже не была девственницей, и все же… ни один мужчина ни до, ни после не причинял мне столько страданий. Они били меня всякий раз, как я начинала кричать или плакать. Я думала, они меня убьют. А потом явились призраки и нашептывали мне, пока сыновья Фамуза сменяли друг друга. Хуже всего, наверное, было то, что я не могла держать свои мысли при себе. Не могла не думать о том, что происходит.
Я оторвалась от сестер, забежала в большую кабинку для инвалидов и повисла на поручне. От рассказа Марны меня чуть не стошнило. Я оторвала немного туалетной бумаги и промокнула глаза. Нет, сегодня никто не увидит меня в слезах. Это слишком опасно.
Двойняшки прошли за мной в кабинку. Джинджер закрыла дверь и заперла ее на защелку, Марна погладила меня по волосам и по щеке, я еще разок содрогнулась и, наконец, взяла себя в руки.
— Я рассказала все это только для того, чтобы ты была подготовлена, — сказала Марна. — Они будут говорить тебе гадости, но ты не должна обращать внимания. Нельзя дать им добраться до тебя. Сохраняй хладнокровие и старайся сделать вид, что эти голоса — всего лишь надоедливая телепередача, идущая на повышенной громкости. Они не сумеют тебе повредить, если ты сама им этого не позволишь. Я позволила, и не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку.
У меня пересохло во рту. Я затолкала образ нежной тринадцатилетней Марны в дальний чулан сознания. Прямо сейчас мне нельзя было думать о вещах, от которых хочется выть. Марна обняла меня и погладила через шелковистую ткань платья по спине.
— Вот еще что… Девочка, с которой ты вместе танцевала? — Марна не стала продолжать, а лишь переступила с ноги на ногу.