Я подошла к бару, когда от него отходила пара со своими напитками. Бармен отбросил со лба густые белокурые волосы и смерил меня взглядом. Мое сердце все еще колотилось с нездоровой силой.
— Что вам налить? — спросил он, опираясь на стойку передо мной.
Я посмотрела на выставленные в ряд бутылки и указала на легкое пиво. Его глаза переместились на мой браслет.
— А по виду не скажешь, что вам есть двадцать один, — заметил он, — впрочем, вполне дружелюбно, — открывая крышку.
— Знаю, — согласилась я. Взяла холодную бутылку, выудила из своей черной сумочки, болтающейся на уровне бедра, купюру. Интересно, шептуны смотрят?
— Спасибо. Сдачи не надо.
Он взял бумажку, но не отошел. Побеседовать с ним чуть-чуть? Он тоже, казалось, подыскивал слова, чтобы завязать разговор.
— Он думает о том, чтобы пригласить тебя к себе в номер, — заскрипел мерзкий голосок у меня в голове, и по всему позвоночнику пополз мертвящий холод. Повинуясь инстинкту, я подняла к губам бутылочку и сделала долгий глоток. Эх! Вкус пива мне не слишком нравился, но оно хотя бы не жгло, как огонь. Демон рассмеялся мне в ухо, и мой череп, казалось, откликнулся эхом.
— Он залюбовался видом твоих губ, прикасающихся к бутылочному горлышку. Попей еще.
Тьфу! Хотелось крикнуть ему, чтобы убирался вон из моей головы, но я послушно подняла бутылочку и стала пить, не отрываясь. Бармен глядел на меня во все глаза, и вокруг него бушевал красный вихрь вожделения. Когда я выпила все до дна, он забрал у меня пустую бутылочку и, хмыкнув, бросил в корзинку, а взамен достал из холодильника новую.
— До чего же красиво! — сказал он. — Возьмите. Эта за мой счет. Меня, кстати, зовут Тревор.
Я приняла угощение и не отшатнулась, несмотря на отвратительную болтовню демона, который посоветовал мне продолжать в том же духе, а потом метнулся от меня к бармену и закружил около него.
Если двое людей без пары флиртуют друг с другом, в этом нет ничего дурного, но демону хотелось, чтобы я заставила Тревора оступиться, сосредоточиться на физическом влечении и в итоге пострадать. Чтобы бедняга сгорал от страсти, чтобы загубил свою работу. Шептун старался создать от вполне невинного флирта ощущение чего-то неправильного и постыдного. Я понимала, что пора заговорить с Тревором, но у меня вдруг защипало в глазах. Не давай воли эмоциям!
— Какие у вас чудесные глаза! — сказал Тревор. — Они так сияют!
— Этому Ромео, — фыркнул демон, — надо бы подучить слова. А то скукотища.
— Спасибо. Я Анна. — Ничего не поделаешь, придется кокетничать. Я приподняла уголки губ и движением руки поправила волосы. — Вы здесь всю ночь работаете?