Мурашки побежали у меня по позвоночнику. Патти подошла и села, положив руку мне на колено, как будто хотела меня удержать, чтобы я не убежала. И заговорила быстрее.
— На следующее утро я проснулась и рассказала все мужу, а он ответил, что я лишилась рассудка. В некотором смысле так оно и было. Я знала только одно — что должна во что бы то ни стало попасть к тебе. Я купила билет для себя одной — муж отказался со мной ехать, хотя я его очень просила. Когда я вернулась назад с тобой, то уже не застала его на месте. А спустя еще год он женился на другой. Но у меня была ты — только это и имело значение. Ты мне веришь?
— Конечно. — Но даже при этом мой мозг, как пулемет, выстреливал возражения против иррациональных идей. Я взяла руки Патти в свои, надеясь ее успокоить.
— Перед тем, как мне позволили тебя забрать, со мной побеседовала одна из монахинь, работавших в приюте. Ее звали сестра Рут, и ей на тот момент было не меньше ста лет. Никого старше нее я не встречала. По ее словам, она ждала меня и чувствовала, что я подхожу на роль твоей воспитательницы.
— Что это означало? — прошептала я.
Патти помедлила, глядя мне в лицо.
— Твое воспитание, Анна, требовало особой заботы, потому что ты больше, чем человек.
Я всегда знала, что отличаюсь от других, — почему же это звучало как совершеннейшее безумие?
— Так кто же я такая? — осторожно спросила я.
— Дитя ангелов.
Я нервно засмеялась, но оборвала себя, увидев, что Патти не улыбается.
— Твоя мать была ангелом света, а твой отец…
— Кто?
— Демон.
Усилием воли я заставила себя дышать и прошептала:
— Это невозможно. Ты же на самом деле в это не веришь, правда?
— Все, о чем предупредила меня сестра Рут, сбылось точь-в-точь. Когда тебе было три года, ты рассказала мне, что помнишь, как родилась. И все остальные события тоже произошли, одно за другим, и именно так, как она предсказывала.
— Ты знала?
Я была потрясена. Так вот почему Патти ни о чем меня не спрашивала! И не показывала меня врачам, когда я мучилась головными болями из-за пробуждения новых чувств, — это всегда казалось мне странным, при том, что она такая заботливая. Я думала — может быть, она не верит врачам, потому что у нее такая особенная девочка?
— Прости, что я не говорила тебе, — Патти запнулась. — У меня все время было ощущение, что еще не пора.
Я попыталась осмыслить все это. Должно же быть какое-то рациональное объяснение. Но разве не было у меня многолетних попыток рационально объяснить мои необычные способности? Я начала рассуждать вслух:
— Может быть, она сумасшедшая старуха, обладающая силой психического воздействия, или что-то в этом роде.