— Прости, я забыла. Моя мать обычно называла тебя Блеск, когда говорила о тебе. До того, как она, то есть, то того, как я…
Наступило неловкое молчание. Я почуял, что от меня что-то скрывают, и навострил уши. Я очень надеялся, что смогу кое-что узнать от Джубилант, то, что Дороти мне никогда не говорила, сколько бы я ее ни упрашивал. Теперь я хотя бы знаю, с какого места надо начинать трясти Джубилант.
Тогда меня приводил в отчаяние факт, что я так мало знаю о тайне того, почему меня привезли расти на Меркурий, а не оставили на Луне, и почему у меня сестра-клон. Близнецы-клоны — явление достаточно редкое, так что я с неизбежностью заинтересовался тем, как это удалось сделать. Это не было проявлением социальной слабости, вроде детской ревности или чего-то такого же неприличного. Но я рано научился не говорить об этом своим друзьям. Им захотелось бы узнать, как это случилось, как моей матери удалось обойти законы, запрещающие такое нечестное преимущество. Один взрослый — один ребенок; вот первый моральный урок, который все усваивают еще раньше, чем «не убий». Мать не сидела в тюрьме, значит, все было проделано законно. Но как? И почему? Она не скажет, но может, это сделает Джубилант?
Обед был съеден в напряженной тишине, нарушаемой робкими попытками начать разговор. Джубилант страдала от смены обстановки и нервного потрясения. Я мог ее понять, глядя вокруг ее глазами. Лунатики, извините, лунариане, всю свою жизнь проводят в глубоких подземных помещениях и привыкли к необходимости окружать себя твердыми вещественными стенами. Они редко выходят наружу. Когда это случается, они опять-таки облачаются в кокон из стали и пластика, который ощущают вокруг себя, и выглядывают из него через окошко. Она чувствовала себя выставленной напоказ и беззащитной, и пыталась храбро это перенести. находясь внутри дома из силового пузыря, вы можете в равным успехом считать, что сидите на платформе под пылающим солнцем. Изнутри пузырь не виден.
Поняв, что именно ей мешает, я включил поляризацию. Теперь пузырь стал виден как дымчатое стекло.
— О, не надо, — бодро произнесла она. — Нужно к этому привыкать. Мне только хочется, чтобы у вас где-нибудь были стены, на которые я могла бы иногда поглядывать.
Стало еще более очевидно, что Дороти что-то тревожит. Она не заметила, что Джубилант не в своей тарелке, а это на нее не похоже. Ей следовало бы повесить несколько занавесок и дать нашей гостье чувство замкнутого пространства.
Я кое-что узнал из дерганого разговора за столом. Джубилант развелась со своей матерью, когда ей было десять лет, в совершенно невероятном для таких поступков возрасте. Единственным основанием для развода в таких случаях может быть только нечто действительно из ряда вон выходящее, вроде сумасшествия или религиозного евангелизма. Я мало что знал о приемной матери Джубилант — даже ее имени — но мне было известно, что они с Дороти были на Луне добрыми приятельницами. Каким-то образом вопрос о том, как и почему Дороти бросила своего ребенка и привезла меня, отрезанный ломоть, на Меркурий, был связан и с их взаимоотношениями.