Фамильная семейная бессонница и неспящий прион разительно отличаются друг от друга. Самые существенные из их многочисленных отличий — это то, что семейная бессонница является генетическим расстройством, полученным по наследству, а НСП распространяется различными путями.
Почти бессмертный, если так можно сказать о чем-то, что вообще не является живым в полном смысле слова, неправильно сформированный белок, который взаимодействует со здоровыми белками и поражает их так, что они преображаются в такую же злокачественную форму, как у него самого, можно получить по наследству. Но также его можно передать при обмене жидкостей, случайно употребить в пищу, если он присутствует в зараженном мясе или, при сильной концентрации в воздухе, вдохнуть.
А еще его можно набрать в шприц и впрыснуть.
Если есть такое желание.
Вторая существенная разница между ними состоит в том, что при семейной бессоннице человек лишается сна, когда белок уже проделает свою работу, сформирует амилоидные бляшки, буквально проедая дыры в мозгу, оставляя звездчатые астроциты.
При НСП бессонница не медлит месяцы, а то и годы на фоне других симптомов, как это бывает при семейной бессоннице, но почти всегда является первым безусловным признаком того, что человек заражен. Можно легко и быстро освободить пространство вокруг себя, лишь упомянув, что в последнее время плохо спишь.
Отсутствие сна, нехватка отдыха для ума и тела — это последний кинжальный удар, который наносит фатальная семейная бессонница. К тому времени она уже успеет проесть огромные дыры в мозгу, оставив после себя изъеденный воронками ландшафт, и один из побочных эффектов этого — потеря сна. Когда больные семейной бессонницей теряют сон, конец наступает довольно быстро, хотя и не менее гротескно. В судорогах, покрытая болячками, в испарине, с гримасой на лице, с гомеостатическими функциями организма, всеми так или иначе пораженными, жертва семейной бессонницы теряет способность общаться, может утратить ощущение себя, но никогда не перестает чувствовать. И чем дальше гниет тело, тем более опустошительными становятся разрушения, так что традиционные болеутолители уже не годятся. Химические рецепторы больше не воспринимают успокоительные средства, которые могли бы притупить мучения.
И это, без всякой иронии, адский способ умереть.
НСП отчасти еще хуже.
Главным образом из-за того, что у него уходит больше времени на то, чтобы закончить свою работу. НСП поселяется в здоровом организме и начинает процесс конформационного влияния, из-за которого белки мутируют, и он атакует таламус напрямую. Жилище сна, таламус также является переключающей станцией, которая обеспечивает коммуникацию и телеметрию внутри мозга, ключевой целью, куда направится мозговой террорист, если у него есть только одна бомба. Подорвав ее, этот террорист добьется особого успеха в достижении своей конечной цели. Ибо нет ничего столь же ужасного, как потеря сна. Она создает фантомы и подозрения, заставляет человека сомневаться в своих способностях и суждениях и со временем разлагает организм изнутри.